Избранное

орудие испорчено..." Но бойцы уже теснили и толкали меня, вставая по

местам. Племянник подхватил с полу снаряд, поднял его и пропихнул

кулаком в ствол. Батареец заложил заряд.

Замковый защелкнул затвор.

"Это как же так?.. - Я не верил своим глазам. - Орудие ведь

действует!"

- Малюга! - закричал я, стаскивая старика с лафета. - Что же ты!

Орудие исправно!

- Прицел... - Малюга безнадежно махнул рукой, - скособочило...

- Прицел? Прицел, говоришь? Только и всего?.. Наводи!

Старик зашаркал на свое место. Безвольными, одеревеневшими

пальцами он подкрутил винты.

- Огонь! - скомандовал я.

Дали выстрел. Снаряд ушел колесом в сторону!

И тут я в первый раз увидел, что творится вокруг нас. Щита на

орудии не было; я стоял как в открытых воротах. Выглянул из вагона

вперед - и содрогнулся... На сотни саженей в стороны - как не было

зеленой степи, пузырилась и в страшном грохоте взрывавшихся снарядов

разлеталась в пыль... Я понял, что и вправо и влево, за стенами

вагона, и позади нашего поезда все превратилось в пустыню. Каким-то

чудом среди этого пожарища мы еще целы! Путь сзади разрушен -

двинуться некуда. И предатель белогвардеец Богуш теперь расстреливает

нас, как у стенки...

Я стоял перед орудием... Жалкая, бесполезная, никому не нужная

груда металла!

Я сделал шаг в сторону - сам не знаю зачем.

Бойцы тоже переступили - они все жались ко мне.

"Неужели кончено все?"

Волны черного и рыжего дыма все больше застилали наш поезд. Перед

вагоном блеснуло пламя. "Вот он, снаряд... Нет, не долетел..."

Опять полыхнуло огнем в дыму. Гудя, разлетелись стальные осколки:

и второй мимо... третий. Этот кувырнулся совсем в стороне.

Снаряды вокруг нас падали вразброд.

- Ребята! Обожди! - вдруг закричал матрос, срываясь с места, и на

секунду замер с поднятой рукой.

- Ребята, да ведь нас дымом затянуло! Глядите все! Ведь он наугад

снаряды втыкает!.. Не попасть ему, собаке, в нас.

Бойцы с минуту, словно не понимая, что он говорит, удивленно

глядели на матроса.

- Дыму, ребята, давай дыму больше! - кричал матрос.

- Правильно! - скомандовал я. - Жги что попало!

Тут бойцы горохом рассыпались по вагону и стали выбрасывать

наружу обломки досок и бревен, соломенные тюфяки, одеяла, тряпки.

А Федорчук все кричал и тоже метался по вагону:

- И бушлат подойдет, и форменка!.. Носовой платок - туда же!

Я подкинул ногой в кучу одежды свою шинель. А сам за рупор - и к

борту.

- Машинист! - закричал я в рупор. - Машинист!

Но грохот взрывов гасил мой голос.

Наконец на паровозе меня услышали. Шевельнулся железный лист,

подвешенный над входом в будку, и в щель просунулась голова машиниста.

Я замахал ему руками:

- Сифонь!.. Задувай вовсю, Федя, дыму давай, дыму!

Не прошло и минуты, как из трубы паровоза густо повалил дым,

застилая над нами небо серой тучей.

А по обеим сторонам вагона жарко запылали костры из шинелей и

брезентов, посыпанных орудийным порохом.

Вслед за артиллеристами, смекнув, в чем дело, разожгли у себя

костры и пулеметчики.

- Вот, брат, и дымовая завеса! Живем еще!.. - говорил Федорчук,

чихая от едкого дыма и зажимая себе нос бескозыркой.

Он прохаживался по вагону и, протирая покрасневшие глаза,

посматривал, чего бы еще бросить в костер.

А Богуш на бронепоезде, должно быть, уже совсем потерял нас из

виду. Снаряды его грохали где-то в дыму, не причиняя нам вреда.

Воспользовавшись передышкой, я бросился налаживать орудие. Ох как

мне захотелось теперь самому заложить снаряд и дернуть за шнур!..

Но прицел, проклятый прицел...

У орудия стоял Малюга и о чем-то мрачно раздумывал. Сквозь дым он

показался мне тенью.

Увидев меня, старик сразу, словно он только этого и ожидал,

уступил мне место и пошел прочь.

Я спешил разобраться в испорченном прицеле.

Снаряды вокруг нас падали все реже и реже. Казалось, бой затихал.

Но это только казалось.

Густой дым, окутавший нас во время канонады, начал рассеиваться,

а наши костры догорали. Выдохся и Федор Федорович со своим сифоном...

Мы стояли под жерлами четырех наведенных на нас пушек, способных

посылать сорок восемь снарядов в минуту. И Богуш выжидал только

подходящего момента, чтобы снова обрушиться на нас всей силой своего

артиллерийского огня.

Но пока завеса дыма все-таки укрывала "Гандзю" от противника, и я

копался в прицеле.

Винты, стекла, рычажки... Черт, сколько же их! "Дистанционный

барабан - главная часть прицельного устройства", - вдруг припомнилась

мне дословно одна из моих записей. Не доверяя памяти, я выхватил

свободной рукой тетрадь из сумки.

Но не успел я отыскать нужную страницу, как весь вагон

содрогнулся от накрывшего нас залпа. Тетрадка выпала у меня из рук...

Впереди в просветах поредевшего дыма, засверкали огоньки.

Богуш возобновил бой.

Решающие минуты...

Я ухватился за прицел. Где барабан? Вот он, так, на месте...

Стебель на месте... Защелка на месте...

Вихри дыма и горячие сквозняки от разрывов обдавали меня. Я

отводил голову, чтобы не глядеть на происходящее, и все-таки видел