Избранное

власть капиталистов. Нет. Этому не бывать. Красная Армия сильна тем,

что сознательно и единодушно идет в бой за крестьянскую землю, за

власть рабочих и крестьян, за Советскую власть. Красная Армия

непобедима".

Прослушали пластинку раз. Прослушали два и продолжали слушать еще

и еще. За простыми словами Владимира Ильича крылась такая мудрая

правда, что от повторения речи у каждого слушателя только ярче

разгорались глаза.

Долго, очень долго слушали бойцы бригады пластинку.

- А почему, товарищ комиссар, пластинку разным голосом пускаете:

то высоко, то низко, то середина на половину. Какой же настоящий-то

голос у Ленина?

Комиссар заглянул в трубу, однако не стал ее порочить. Распустил

на себе ремень, перепоясался. Потом снял суконную фуражку, почистил

рукавом. А все молчит. Наконец признался:

- Хлопцы... Я ж с Донбасса, коногон из шахты. Пытаете, якой голос

у Ленина? Та я ж сам не ведаю. Бои да бои, а за боями як в Москву

попадешь?

Опять заговорили бойцы всей бригадой. Горячась, спорили. Потом

призвали на помощь комиссара:

- Товарищ комиссар! Голосовать надо!

Большинством решили, какой голос у Ленина.

Ясно: громовой. На весь мир звучит.

ЛЕНИНСКИЙ БРОНЕВИК

Повесть

3 апреля 1917 года. Владимир Ильич Ленин после вынужденной и

длительной эмиграции возвратился в Россию, в Петроград, и прямо с

вокзала взошел на броневик.

Многотысячные колонны рабочих со знаменами, транспарантами и

оркестрами заполнили площадь перед Финляндским вокзалом, приветствуя

своего вождя.

С броневика Ленин произнес свою знаменитую речь, которую закончил

словами: "Да здравствует социалистическая революция!"

О событии этом знает каждый школьник. Но быть может, не всякому

известно, что в гражданскую войну след исторического броневика

потерялся...

Шли годы. Близилась X годовщина Советской власти. Это было

героическое десятилетие: советский народ одержал победу в гражданской

войне и приступил к социалистическому строительству.

Год шел за годом - и Советская страна отпраздновала новую великую

победу: хозяйство было поднято из разрухи - работала в полную силу

промышленность, четко действовали железные дороги, на полях стрекотали

сельскохозяйственные машины, каждый был сыт, одет, обут...

Было чем отпраздновать 10-летие Советской власти. Торжества

начались заблаговременно в Ленинграде.

Вот как это было... Ноябрь 1926 года.

В одиннадцать ноль-ноль зарокотали с Петропавловки артиллерийские

залпы. Переполненная людьми площадь у Финляндского вокзала замерла.

Блеснули вскинутые музыкантами трубы, и под звуки

"Интернационала" скрывавшее памятник полотнище устремилось вниз.

Люди обнажили головы. Грянуло "ура!" и покатилось по площади из

конца в конец, заглушая оркестр и раскаты салюта.

Никто, казалось, не желал признаться себе в том, что перед

глазами только бронза, - каждый увидел живые черты Ильича, его

протянутую к народу руку...

Грянули барабаны, и крыльцо вокзала заалело от знамен. Их вынесли

из здания. Здесь были знамя губкома партии, знамя губисполкома,

знамена шести районов, на которые в ту пору делился Ленинград; знамена

четырех родов войск, составляющих гарнизон: пехоты, артиллерии,

кавалерии, военно-морских сил.

Двенадцать знаменосцев под звуки марша спустились с крыльца.

Сгруппировавшись по трое, они встали по углам памятника. Тяжело

качнулся на древках бархат. Почуяв ветерок, развернулись легкие

шелка...

Площадь вся в хвойных гирляндах, высится трибуна для почетных

гостей. На краю помоста - плотный человек. Он снял шляпу и

раскланивается. А из толпы возгласы: "Да ведь это Щуко, академик

архитектуры!..", "Спасибо, Владимир Алексеевич, за памятник!..".

Люди прихлынули к помосту. Академик сунул шляпу под мышку и

бросился пожимать тянувшиеся к нему дружеские руки.

Всюду поспевали фотокорреспонденты.

Сфотографировали Щуко. Сфотографировали его помощника, Владимира

Георгиевича Гельфрейха, тоже архитектора.

Но памятник создавали трое. А где же третий, где скульптор

Евсеев?

Произошла неловкая заминка, но академик тотчас нашелся. Сказал с

улыбкой:

- Извините, товарищи. Евсеев - человек редчайшей скромности. Вот

только что был на трибуне! Уверен, что Сергей Александрович и сейчас

здесь, но, избегая ваших аплодисментов, прячется среди гостей. Сейчас

предъявлю вам эту красную девицу!

И предъявил.

"Красная девица" оказалась с пышными усами казачьего образца.

Празднество завершилось торжественным шествием.

x x x

Это было время, когда Зимний дворец, знаменитое сооружение

Растрелли, как и другие дворцы царской фамилии, оказался как бы ни к

чему. Самодержавие похоронено, и дворцы, как пережитки кровавого

режима, стояли в запустении.

С открытием памятника В. И. Ленину у Финляндского вокзала почти

совпал по времени пуск Волховстроя (декабрь 1926 г.) - детище всей

страны, и прежде всего ленинградцев. Вот такие сооружения были людям

по душе, а не бывшие царские резиденции.