Избранное

но труба подавала густые звуки, и это, видимо, удовлетворяло трубача.

Посетителей этого курьезного уголка дворца с поклоном встречал

экскурсовод (упомянутый слуга Александра III), с умилением рассказывал

о своем хозяине и в заключение снимал с плечиков рабочий его китель.

Трепетной рукой старик прикасался к заплате на рукаве кителя: "Вот,

мол, как просты в жизни были их высочество, а вы, господа, его

поносите!" Это был ударный момент экскурсии, после чего звенели

кидаемые старику монетки...

Так вот, в заслугу Чугунову следует поставить то, что он добился

расчистки этих и им подобных старорежимных гнезд во дворцах.

x x x

- Ну где же ты, миляга, пропадаешь? - встретил Чугунов Сергея

недовольным голосом.

- А я, Федос Матвеевич, к вам с отчетом, а еще больше за советом.

- И Домокуров доложил о своей неудавшейся попытке обнаружить в городе

исторический броневик. - Федос Матвеевич, помогите советом, вы же

опытнее меня. Вот послушайте, куда я обращался, в каких местах

побывал.

Слушал Чугунов, слушал и вдруг резко выпрямился в кресле.

- Так-так... - процедил он и смерил Домокурова насмешливым

взглядом. - Сразу в городском масштабе, значит? Шумим, братцы, шумим?

Домокуров побледнел, сказал тихо:

- Я вас не понимаю, Федос Матвеевич...

- Больно прыток, говорю! - Чугунов схватил тяжелое пресс-папье и

стукнул им по столу. - Ты эту возню с броневиком брось. Что еще за

розыск? Дело туманное, и нечего в туман залезать!

Домокуров стоял ошеломленный: "Сказать такое о ленинской

реликвии..." Он смотрел во все глаза на начальника, словно не узнавал

его...

И Чугунов дрогнул под этим взглядом. Заговорил спокойно,

изображая в голосе дружелюбие.

- Первым делом, Сергей Иванович, распутайся с письмами. Так и

напиши: "В Музее Революции броневика нет, и сведениями о нем не

располагаем". Вот и все. Дашь мне на подпись... Ну чего молчишь? Не

вилять же нам?

- Нет-нет, - спохватился Домокуров, - я за правду, только за

правду! Да ведь перед рабочими совестно. Музей Революции - и вдруг

такая неосведомленность... Лучше я еще побегаю, поищу, а? Можно?

Чугунов рассмеялся.

- Давай-ка, друг, спустимся с небесных эмпиреев на грешную землю.

Побегаю, говоришь, поищу. Но ведь это же не в жмурки играть - искать

броневик. Ни тебе, ни мне с тобой, ни музею в целом такая задача не

под силу... Эва! - вдруг воскликнул он, щелкнув себя ладонью по лбу. -

Все кругленько получится! Вот послушай. Мы с тобой отписываем на

заводы. Там, понятно, огорчение... Ну и что? Да разве рабочий класс на

этом успокоится, как бы не так! Сами пустятся в поиски. А это - не ты

да я, да мы с тобой. Там многотысячные коллективы, транспорт, связь;

им, как говорится, и карты в руки!

- Хорошо... - пробормотал Сергей и машинально повторил вслед за

Чугуновым: - Отписываем на заводы... Все кругленько...

А сам - ни с места. В мучительном раздумье трет пальцами виски.

- Ну, что у тебя еще? - не выдерживает Чугунов.

- Федос Матвеевич... - Сергей медлит. Но он уже не в силах

промолчать. Честная его натура не терпит недомолвок, и он желает

объясниться с Чугуновым до конца. - Скажите, Федос Матвеевич, а если

бы случилось - ну, вместе с заводом вы взялись бы искать броневик?

Чугунов глядит на парня, и взгляд его твердеет:

- Нет, не взялся бы. Да и откуда ему быть, тому броневику?

Хватились через десять лет. Да если бы он уцелел - давно был бы

найден!

Разочароваться в человеке всегда больно. Сергей стал избегать

встреч с Чугуновым.

x x x

Невский. Улица Гоголя. Высится, уходя в темноту ночного неба,

грузное каменное здание Центральной телефонной станции.

Народу за поздним временем в переговорном зале было немного.

Сидели, позевывали, дожидаясь вызова. Домокуров подошел к окошечку для

заказов и просунул кассиру удостоверение и деньги.

- Москву прошу. Кремль. Коменданта Кремля.

Девушка откинулась на спинку стула и с пытливым удивлением

посмотрела на молодого клиента.

Сергей вспыхнул.

- А вы удостоверение раскройте! Я из Музея Революции. Оформляйте!

Девушка, пожав плечами, склонилась над квитанционной книжкой.

Сергей вошел в будку, взял трубку.

- Вы соединены. Говорите!

Он вздрогнул.

Уже отзывается Москва.

Все. Отступления нет. Сергей зажмурился и выпалил, не переводя

дыхания:

- По имеющимся в Музее Революции сведениям, броневик, с которого

выступал Владимир Ильич, хранится в Москве, а место ему в Ленинграде.

Скажите, как получить броневик?

Некоторое время в трубке было слышно только свистящее дыхание

пожилого и не очень здорового человека. И вдруг раскатистое:

- Не берите на пушку! Никогда он не был в Москве, ваш броневик.

Выходит, потеряли, так надо понимать? И нечего сваливать с больной

головы на здоровую! - Все больше раздражаясь, комендант потребовал: -

А кто это говорит со мной? Фамилию назовите, должность!

Домокуров поежился: "Кажется, влип... И соврать, кто ты, нельзя,

все равно дознается".

- Комсомолец? - допытывались у него. - А сколько вам лет? -