Избранное

Жесткой стенкой бетонка забора.
Черный лес. Белый снег. Редкий звук.
Шорох стертых полов коридора.
Всё опять затихает вокруг.

Я в больнице. Я в чистой палате.

Тишина. И молчит телефон.
Тихий час. Убаюкана в вате,
Вся душа погружается в сон.

Перерыв. Остановка. Заминка.

Время есть оглядеться вокруг.
За окном заметает тропинку
Снег, посыпавший поутру вдруг.

Сам себя поместив в заключенье,

Я готов видеть радость в простом —
В чае, сахаре, пачке печенья,
В двух воронах под снежным кустом.

Боже, Ты хоть немного послушай,

За заблудшей душой уследи.
Залечи мне и раны и душу,
Суету и болезнь изведи.

Помолившись, свернусь на кровати,

С головой одеялом накрыт.
Только завтра так резко, некстати
У окна телефон зазвенит.

1992

Гном

До утра в июне душа в тоске,
Ясно: думай – не думай, все ж
Дней прошедших след сединой в виске
Затерялся – не разберешь.

Если б видел я даже в страшном сне,

Что грядет, то глух стал и нем,
А теперь весь бред наяву во мне,
Он несет безмолвье и тлен.

И не вижу в этом вины ничьей,

Выбрал сам тоску и печаль.
Камнем боль лежит на душе моей.
Жаль.

С февраля что ни день, то канатный шаг,

И не знаешь – прав иль не прав.
Черный крот забрался вовнутрь, как враг,
В клочья душу всю изодрав.

Бесконечно тянется день за днем,

За окном тихий дождь стучит.
Я в больнице, где сумасшедший гном
Днем и ночью «спаси» кричит.

Гном – моя душа и моя тоска,

Стонет он в коггях у крота;
Все, чем жил до этого – горсть песка:
Отворяй беде ворота…

Боже, дай же сна, чтоб спокойно жить,

Чтоб спокойно спать и дышать,
Черный крот последнюю жизни нить
Мне не сможет тогда порвать.

1992

Утро в Венеции

Тает тонкая дымка морская,
Солнце в мерном движенье встает,
Над широкой лагуной вдоль края
«Серениссима» утро зовет.

По волнам пробегает тропинка

От луча. Ветерок шелестит.
У гондолы чернеющей спинка
Чуть качнется, весло заскрипит.

Мрамор розовый Сан-Дзаккария

Утром ясным и светом омыт,
У фонтана пред девой Марией
Тихо, жалобно флейта звучит.

Это сон, что сейчас оборвется,

Это утро, что в память войдет,
И на флейту слегка отзовется
Та душа, что надеждой живет.

1992

«Киото гарден», или прощание с Лондоном