Избранное

Без вести пропавшие.
Не сыскать следа.
Чьей добычей ставшие?
Где? Когда?
Иль болота предал
зелёный оскал?
Иль шакал отведал?
Огонь ли заласкал?

В чьих остались лапах?

В полдень или в ночь?
Некому – оплакать.
Некому – помочь.
Некому склониться
низко до земли…
Чем вы провиниться
перед – кем могли?
Для кого вы грешные?

Гонит над землёй

души безутешные
жуткий непокой.

Негде приземлиться им.

Им могилы нет.
Долго ль рассердиться им
хоть на целый свет?

Бродят души бедные.

Радость им – невмочь.
И огнями бледными
напугают в ночь…

«Ах, как много вас…»

Ах, как много вас,
белые мячики,
мягколобые одуванчики,
поседевшая голова!
А вокруг
так и прёт трава!
И цветы только-только высыпят
и кузнечики вспенят дни…

И качать черепами лысыми

одуванчики будут
одни…

Облака

Спокойны. Величавы. Безупречны.
Лежат.
И искушенье велико –
Нырнуть без парашюта
в эту млечность
блистательно чистейших облаков.
Их доброту, их мягкость ощутить.
Потрогать скалы белые и башни.

Здесь столько света,

столько чистоты –
что среди них
и умереть не страшно.

Ты

Простые есть слова. Электроток
пройдёт по жилам – стоит только тронуть.
Слова, что спирта чистого глоток.
Слова, что проходимее нейтронов…

«Простите, Вы?

Нет. Ты? Вспомни. Студенты…»
И дрогнул алый обветренный грот.
И время быстрей магнитофонной ленты
вдруг стало раскручиваться наоборот.
Ты?!
Является яви крушенье.
Быль торжествует, светло волнуясь.
Ты?!
О прекраснейшее из воскресений –
возвращение в общую юность!
Ты помнишь? Ты помнишь?
(Вот сладостный яд!)
Витают
в таланты влюблённые Музы.
И мудростью искристой сыплют друзья,
начинённые солнцем, как арбузы…
Ты помнишь?
И город встаёт. Рассвет.
Улицы розовы, словно младенцы.
Ты помнишь?
Знаки магов. Конспект.
Высокое напряжение лекций.
Ты помнишь?
И выплывает сквозь туманы скользкие,
сквозь белоснежную карусель
наше личное,
комсомольское
общежитие номер семь.
Святым радушием его
не пренебрёг ни разу я.
И дом встречал, как своего,
улыбкою стоглазою.
И доверял. И принимал
доверье,
понимающий.
И меланхолию снимал
столикостью товарищей…
И я наверняка к тебе приду.
Я весь в тебе,
глаза мои и уши.

И я бреду

в малиновом бреду,
промытую готовый вынуть душу…

Ах да, прости. Пора расставаться…

В разные стороны нам грести…

Разреши,

дай счастье мне –
через десять, двадцать –
назвать тебя вновь удивительным –
ТЫ?

Немота