Избранное

Подснежниками воздух пахнет
и набухающей землёй.
Я сяду на скамейке в парке
дышать вечернею весной.

А вдалеке, в остывшем доме,

погаснет свет в твоём окне.
Ты не узнаешь в полудрёме,
что я опять ушёл к весне.

Что мне ни капельки не скучно

ходить у краешка реки.
Ходить и слушать, очень слушать
траву, деревья и гудки.

В такую ночь, в такие вёсны

мне всё доступно, всё дано.
Хожу, забрасывая звёзды
в любое тёмное окно.

1963

«Берега водой распирает…»

Берега водой распирает,
развесёлой такой водой!
Волга спину свою разгибает,
поднимая лёд голубой!
Вырываются волны-птицы
из холодных чёрных глубин.
И грохочет, сорвавшись, пристань
на плечах недовольных льдин.
Льды гремят,
взрываются словно!
Разметало брёвна кругом…
«Ледоход» – слишком плавное слово:
ледолом,
ледобой,
ледогром!..

1963

«Туманные аллеи…»

Туманные аллеи,
блестящие кусты.
Клёны, как олени,
глядят из темноты.
Снега жду большого,
а приходит дождь:
шорох,
шёпот
колышут ночь.

Размокшей земли

сторонятся люди.
Может быть, зимы
вообще не будет?
Может, после осени
хлынет весна?
Волга –
будто озеро.
Тишина.

По улицам, как леший,

всю ночь хожу.
Зелёный, уцелевший
в ладонях лист держу.
Не спится мне,
не спится,
не хочется домой.
А улицам снится –
каждой – сон свой.
А земле снятся,
синие слегка,
мягкие, пушистые
тёплые снега.

1963

«Гладит тихий ветер…»

Гладит тихий ветер
холодный обелиск.
Склонились низко ветви,
сугробы улеглись.

Смелея постепенно,

прозрачна и нежна,
на клавишах ступенек
играет тишина.

Сырым снежком лохматым

укутана земля.
А в ней – лежат ребята,
такие вот, как я.

С Урала и из Крыма,

а здесь, в степных краях,
накрыла их,
накрыла
тяжёлая земля.

По городу летают

снежинки февраля.
Земля моя – святая,
красивая земля.

Для ГЭС и пашен годная,

вбирая свет, дожди,
она лежит, свободная,
у павших на груди.

1964

Баллада о рассвете

…Я разрывал тугие струи ливня,
я должен был дойти
иль доползти.
Трава гудела.
Клокотали листья.
И тучи – чёрным валом! – впереди…
Рассвет немыслим.
Ериков кипенье.
И ветра необузданная злость.
Казалось,
в пойме было в эту ночь
сплетенье
всех ураганов и великих гроз.
Металась ошалелая дубрава…
Ну а потом такое началось!..
Не помню, как до хутора добрался.
Запомнил только:
зорька… улеглось…
Стою один,
туманится вода…
Но голоса людей уж рядом где-то.
Подрагивает синяя звезда
в ладонях онемевшего рассвета.
Висит над Волгой
удивлённый месяц,
и катер вдалеке
гудит… гудит…
Рассвет и я,
пришли мы к людям вместе.
И – солнце подымалось
впереди!..

1964

«Апрелем улицы продуты…»