Избранное

На задней стене — огромная политическая карта мира. На ней социалистические страны — сплошное белое пятно. Почему-то… На карте — маленькие лампочки. При желании их можно зажечь. Они загораются, как звездочки. С каждым щелчком выключателя их становится все больше и больше. С последним щелчком — белое пятно окружается густым огненным колечком.

Огромный президентский стол. На нем куча телефонов. Есть телевизор. Сейф. Сифон. Если они у председателя колхоза есть, то…

С т а р и к  осваивает кабинет и все его хозяйство. Он как бы привыкает ко всему: к креслу, телефонам, сифону с газировкой, к бра и прочим светильникам, к хрусталю и позолоте. И все на белом фоне. Почему-то… Старик все в той же одежде. На нем белая льняная вышитая рубаха, белые парусиновые штаны. Он даже не замечает несоответствия своего костюма этому кабинету.

У стола лежит собака. Президент присматривается к ней и вдруг умильно улыбается.

С т а р и к. Дружок? И ты тут?

Дружок скидывает с себя собачью шкуру, и под ней обнаруживается вполне респектабельный молодой человек — верный страж Президента.

Д р у ж о к. Не мог же я одного тебя сюда пустить.

С т а р и к. Да-а, без тебя я тут как без рук.

Д р у ж о к (быстро обнюхал помещение и выглянул за дверь, в приемную). Сеньор Президент! Я правильно обращаюсь к вам?

С т а р и к. Сеньор? (Взвесив.) Пущай будет сеньор. Все равно.

Закуковала кукушка. И вдруг неожиданно появляется  М а т ь — старая женщина в крестьянской одежде. Медлительная, с достоинством.

М а т ь (разговор начинается по-домашнему, просто). Ну вот, и дождалась я, когда ты сядешь на это место. Теперь власть у тебя большая. Мно-ого ты теперь должен сделать. Свершить. Другие же цари ничего не совершили.

Д р у ж о к. Кто вы? Откуда? Почему тут?

М а т ь. Мать я, сынок, мать.

Д р у ж о к. Но кто вас…

С т а р и к. Погоди, Дружок. (Матери.) Обличье мне твое больно знакомо. Откуда ты?

М а т ь. Мать я. А матери — они все похожи. Издалека я. Как узнала, что ты власть такую заимел, тотчас же к тебе. Все боялась — успеть бы, не опоздать. Ох, беда это… И опасности твои ведаю. Жалко мне тебя. А ты смотри, поглядывай — вокруг тебя враги смертные. Вот и пришла я, чтобы вблизи поглядеть и беду твою, и… как же ты с бедою этой справляешься… с властью… Чтоб своими глазами, а не по рассказам потом чужим… Забот-то у тебя теперь во-она сколько! Смотри, совесть не замарай. Власть — она иных ох как увечит, уродует. Ты тут не всякому верь, не каждому душу изливай. Я-то знаю, родной мой, я-то за свой век надивилась. Люди разные, ох, разные бывают. А горе хоть и многоликое, разное, но душу корежит одинаково. Я ведь чего к тебе спешила? Беду свою рассказать. Моя беда — нет большей беды. И мне ты уже не поможешь. А вот других матерей от такого горя уберечь постарайся.

С т а р и к. Ну говори, говори, коль ты не за себя, а за других. Говори уж!..