Избранное

Не хата, а теремок. Только почему-то хозяин тяжело вздыхает. Лежит  Л е в о н на печи и тяжко-тяжко вздыхает. Пришла домой жена Левона — Л у ш к а. Она только что вернулась с фермы, где вдоволь потрудилась. Разделась и присела на минутку отдохнуть.

Л е в о н (с печи). Ты, Лушка?

Л у ш к а. Я. Уморилась на ферме, а еще по дому управиться надо. И чего только не придумали люди! И спутники, и телевизоры, и всякую автоматику. А вот деревенским бабам для домашнего хозяйства — никакого облегчения. Ни у кого голова не болит. А хорошо было бы: пришла домой, нажала кнопку — завтрак готов, обед готов, все постирано, посуда вымыта… Эх-хе-хе…

Левон тоже вздыхает.

А ты чего там вздыхаешь, будто с перепоя?

Левон молчит.

Заболел, может? Что-то сегодня ты всю ночь охал. (Сочувственно.) Может, заболел, говорю? Слышь ты?

Л е в о н. Живот испортился.

Л у ш к а. Съел что-нибудь несвежее или поднял тяжелое?

Левон молчит.

Ай, Левонушка, как же ты не вовремя захворал…

Л е в о н. Да не захворал я, не бойся!

Л у ш к а. Тогда быстренько спускайся с печи. Я тебе что-то такое скажу…

Л е в о н. Глупости скажешь…

Л у ш к а. Нет, не глупости. И сама не знаю — радоваться этому или плакать. Ты не догадался, чего это Соня наша так старалась вчера, убирала в хате?

Левон молчит.

И мне невдомек было… А она ведь гостей ожидает.

Л е в о н. Каких гостей?

Л у ш к а. Сватов.

Л е в о н. Каких сватов? Я так и знал, что скажешь глупость.

Л у ш к а. Да слезай ты, лежебока, с печи, а то кочергой стяну! Закинул оглобли на шесток и лежишь, а тут люди нагрянут в хату.

Л е в о н. Не кричи, слезаю… (Слезает с печи.)

Л у ш к а. Да оденься по-людски, а то стыда не оберешься. Где это рядно в полоску, что у порога лежало? На улице распустило, сыро. Нечем ноги вытереть… (Ищет половик.)

Л е в о н. Не ищи. (У него подергивается одна щека. Можно подумать, что он подмаргивает жене.)

Л у ш к а. Ну, чего ты?

Л е в о н. Чего-чего?

Л у ш к а. Подмаргиваешь чего?

Л е в о н. Ай, не спрашивай…

Л у ш к а. С перепугу или дурной сон приснился?

Л е в о н. Да, верно, и сон приснился. Да такой, что и теперь мурашки по спине бегают. Будто сплю я и слышу, что во дворе переполох какой-то. Корова мычит… А собака так воет, ну просто волком воет. Выскочил я во двор… А ночь светлая-светлая… Задрал я голову и ахнул. На небе месячик — вот такой огромный серп. А на нем ты сидишь. Сидишь и семечки грызешь. Я оглянулся: не видит ли кто еще такое диво? Кричу: «Слезай, дура!» А ты хихикаешь, зубы скалишь и, как всегда…

Л у ш к а. «Не слезу!»

Л е в о н. Точно… Я кричу: «Слезай, а то люди увидят! Засмеют. Все село со смеху ляжет, животы надорвут. Из-за тебя всю семью насмешками изведут!» А ты и ухом не ведешь. Сидишь и ногой болтаешь. «Ты слышишь, кричу, корова мычит! Может, не подоила на ночь!» А ты мне оттуда кукиш под самый нос…

Л у ш к а. И достала с неба?

Л е в о н. Да уж достала… А Буржуй наш так лает, так воет, аж задыхается. Я хотел было цыкнуть на него. Только смотрю — это не собака, а… Митрофан Сазонович. Да так он кидается, так рвется на тебя…

Л у ш к а. А что я ему? На хвост соли насыпала?

Л е в о н. И к чему бы этот сон? Ну, собака — это друг… А тебя чего занесло на месячик?

Л у ш к а. Захотела. (Ищет рядно-половичок.) Где же это рядно полосатое?

Л е в о н. Ты вот что… ты это… Ты не ищи… (Опять подмаргивает.) Я потерял.

Л у ш к а. Как это потерял? Где же ты потерял?

Л е в о н (сердито). Где, где… Потерял — и все! И коли что, так ты, это самое, не признавайся.

Л у ш к а. Как это — не признавайся?

Л е в о н. А так, не признавайся, и все. Не твое рядно, и баста. Не знаю, и все тут. Ежели найдет кто.

Л у ш к а. Как же не мое, коли мое? Ой, Левон, что-то в лесу большое-большое сдохло. Ты это неспроста. То, бывало, чтобы сдать в магазин бутылку с надбитым горлышком, так ты готов два часа сидеть да замазывать сургучом щербинку… А тут — рядно, и ты: «Не признавайся…» Натворил чего-то?!

Л е в о н. Глупости, ничего не натворил. Только… на улицу тогда не показаться — засмеют. А негоже, чтобы с меня смеялись. Не хочу. Понятно?

Л у ш к а. Так хоть мне признайся.

Л е в о н. И тебе не надо знать. Глупости, и все!

Л у ш к а. Ты что-то финтишь, Левон. Может, с другой бабой укрывался рядном, а тебя поймали?

Л е в о н. Чего глупости-то говоришь? Понимаешь? Прошу: не признавайся. Значит, не признавайся, если прошу. Можешь ты это сделать? Коли хочешь от лиха подальше.

Л у ш к а. Ладно, ладно. Так ты и подмаргиваешь после этого, и животом страдаешь?

Л е в о н. Кабы с тобой так, то, пожалуй, и похуже было бы…

Л у ш к а. Ну, смотри, Левон!