Избранное

Адвокат Веннингстед, соблюдая надлежащий такт и осторожность, приступил к изложению своего плана. Он заключался в том, чтобы Элиана вместе с детьми переселилась из Бастилии в домик покойной Марии Гладильщицы, который все еще мог быть куплен по сравнительно недорогой цене. Он сам ходил смотреть домик у речки. Эта так называемая Гладильня совсем не плоха. Опять-таки это не только крыша над головой, но и верный кусок хлеба для того, кто взялся бы, как Мария, катать белье, а то и в стирку понемногу брать и в утюжку.

Элиана тотчас с благодарностью ухватилась за эту идею.

— Да, по правде говоря, зимой у нас здесь просто невозможно! — сказала она. — А Гладильня хоть и маленькая, зато она в теплом, уютном месте.

— Но она продается, а не сдается внаем. — Адвокат сделал паузу. — Стоит она около семисот крон, — добавил он. — Что, надо сказать, дороговато за такой домишко. Но эта цена была уже предложена, так что дешевле его не продадут.

Снова пауза.

— Да, это большие деньги, — выжидательно сказала Элиана.

— Но я его куплю, — продолжал адвокат. — Хорошо, Элиана? Я его куплю! — Он возбужденно раскачивался на стуле. В голосе его звучало волнение.

Он хотел добавить: «И тогда мы сделаем так: вы его получите пока бесплатно, а там посмотрим, выйдет у вас что-нибудь со стиркой и глажкой или нет. А не выйдет — тоже не страшно, обойдемся».

Но Элиана его опередила:

— И потом вы сдадите его мне, Веннингстед! Как это любезно с вашей стороны! Мы вполне можем брать белье в стирку, нас же, как-никак, пятеро женщин, Франциска, Амадея и Рита — они у меня все умеют делать, да и почти ведь взрослые девочки. И тогда мы будем честно зарабатывать на жизнь, пока… пока нам придется ждать.

Элиана залилась румянцем и сделалась еще прелестней, в этот момент она выглядела совсем как в молодые годы, когда она еще служила в «Дельфине», а он имел обыкновение захаживать в грязный трактирчик ради нее — и только ради нее.

Она добавила с улыбкой, склонив голову и искоса взглянув на адвоката:

— Я знаю, Веннингстед, вы, наверно, думаете, что я… живу несбыточными надеждами. Но я твердо решила ждать.

— Э-э, ждать? — недоуменно переспросил Веннингстед. — То есть… как?

— Ждать Морица, пока он не вернется, — пояснила Элиана, упрямо мотнув головой.

— А-а, ну да, — сказал адвокат и долго откашливался, точно у него запершило в горле. — Да-да. Конечно.

— Или, — решительным голосом продолжала Элиана, — или до тех пор, пока мы точно не узнаем, что его больше нет.

— Угу, да-да… ну да, — опять закашлялся адвокат.

Элиана взяла его за руку и сказала с искренней благодарностью:

— Никогда не забуду я вашей доброты! Спасибо вам, Веннингстед, огромное спасибо!

Медленно шагая домой вверх по взгорбленному переулку, он думал: «Каков оптимизм! Господи спаси и помилуй! Н-да, все это, конечно, порядочная дурость. Порядочная дурость. Порядочная дурость».

Недели две спустя Элиана с родными и приемными детьми переехала в Гладильню. Зарядили хмурые обложные дожди, каменистая речка гремела и бурлила за слепыми от дождя окошками, а внутри, в комнате с некрашеными стенами, грохотал каток. Это был настоящий большой станок для катания, такой тяжелый, что работа шла полным ходом, лишь когда все дети принимали участие. Но дело спорилось — Орфей был уже большой паренек и хороший помощник, а Оле Брэнди, Плакальщица и другие друзья и знакомые часто заходили и тоже подсобляли.

Однажды явился Король Крабов. Он несколько часов подряд стоял и смотрел на крупные блестящие речные голыши в ящике катка, излучавшие особое очарование земных недр, но ему не пришло в голову помочь Элиане и девочкам, которые надрывались, двигая тяжеленный каток взад и вперед по скалкам.

— А ну, Поуль Петер, попробуй-ка ради забавы, много ль у тебя силы! — задорно предложила Элиана.

Король Крабов мигом исчез за дверью. Но чуть погодя он вернулся с насупленным и сосредоточенным видом, взялся за каток и показал, какая сила сокрыта в его массивном туловище.

Король Крабов пришел и на следующий день, и дело кончилось тем, что он стал вроде как постоянным работником на катке у Элианы. Адвокат Веннингстед, зашедший однажды взглянуть на Элианино предприятие, был ошеломлен необычайным зрелищем, представшим его глазам. Элианы не было дома, но катание белья шло вовсю. На одном конце катка стоял на подставке из пустых ящиков Король Крабов, на другом — Оле Брэнди, а в самом ящике сидели слабоумная дочь магистра Мортенсена и две другие девочки, которые раскатывались туда и обратно, громко выражая свое удовольствие. У окна же стоял Орфей и что есть мочи пилил на своей скрипке.

Оле Брэнди остановил на мгновение каток, негостеприимно пустил в лицо адвокату несколько резких облачков табачного дыма и спросил:

— Нужно что-нибудь?

Веннингстед, покачав головой, удалился, и каток снова пришел в движение.

«Вот она, награда за доброту», — подумал он.