Избранное

17.Академия. Таким образом, судьи, поверенная сказала речь за Опьянение, речь убедительную и разумную. Если же вы и меня выслушаете благосклонно, то узнаете, что я богиню ни в чем не обидела. Полемон, которого она считала своим рабом, от природы не дурен и ей не под стать, мне же он родствен и походит на меня своими качествами. Он был похищен Опьянением, будучи еще молодым и нежным, с помощью богини Наслаждения, которая ей во многом помогает. Она испортила несчастного тем, что приучила его к попойкам и к гетерам, так что в нем не осталось даже незначительного следа стыдливости. И то, что она недавно считала сказанным в ее защиту, вы еще больше считайте сказанным за меня. Действительно, несчастный гулял с утра по городской площади, украшенный и отягченный вином, в сопровождении флейт посреди агоры, никогда не бывая трезвым, пируя со всеми, позор для родных и всего города, посмешище для иностранцев. Когда же Полемон пришел ко мне, то я, открыв по своей привычке двери, вела в то время с присутствующими из моих друзей какой-то разговор о добродетели и благоразумии. Полемон, остановившись с флейтами и венками, сперва было закричал и попытался перебить наш разговор, смутив нас шумом. Но мы не обратили на него никакого внимания, и Полемон через некоторое время — он не совсем еще был пропитан вином — протрезвился от наших слов, сорвал венки, заставил флейтистку замолчать и устыдился своего пурпурного плаща. Как будто проснувшись от тяжелого сна, он посмотрел на себя и на свой внешний вид, ему стало стыдно своей прежней жизни, и румянец, который он получил от пьянства, отцвел и исчез. Он покраснел, стыдясь своего поведения, и наконец, убежав от Наслаждения как был, перешел ко мне, причем я не звала и не принуждала его, как говорит Опьянение. Он перешел ко мне по своей доброй воле, считая это лучшим для себя. Да вот призови Полемона, чтобы вы могли узнать, как ему живется у меня. Его, судьи, я получила в смешном виде. Он не мог, под влиянием несмешанного вина, ни говорить, ни стоять прямо. Я повела его по новому пути, протрезвила и сделала вместо раба порядочным человеком, разумным и достойным уважения эллинов. Он сам и его родные мне за это благодарны.

Я сказала. А вы теперь посмотрите и разберите, с кем из нас ему было лучше жить.

18.Правда. Скорее, не мешкайте, подавайте голоса, вставайте; ведь и другим надо судить.

Гермес. Академия одержала верх всеми голосами против одного.

Правда. Нет ничего непонятного в том, что один голос был подан и за богиню Опьянения.

19. Сходитесь, получившие по жребию обязанность рассудить дело Стои и богини Наслаждения относительно любовника. Вода уже налита. Ты, разрисованная пестрыми узорами,270 можешь начать свою речь.

20.Стоя. Мне, конечно, хорошо известно, судьи, что придется иметь дело с противницей, обладающей красивым лицом. Я вижу также, что большинство из вас уже смотрит в ее сторону и улыбается ей, пренебрегая мной, потому что я наголо острижена, похожа на мужчину и у меня угрюмый взор. Но все же я, если вы пожелаете выслушать мою речь, надеюсь сказать нечто гораздо более справедливое, чем она. Ведь мое обвинение заключается в том, что она, нарядившись наподобие гетеры, соблазнительным своим видом обманула моего любовника Дионисия, который раньше был разумным человеком, и перетянула его к себе. Судьи, заседавшие до вас, только что решили тяжбу между Академией и Опьянением. Эта тяжба является сестрой настоящей. Ведь вопрос сводится сейчас к тому, следует ли жить подобно свиньям, пригнувшись к земле и не размышляя ни о чем, достойном воспитанного и развитого человека, или считать приятным хороший образ жизни. Следует ли, будучи свободным, держаться мнения свободных людей, не боясь болезни как непреоборимого зла, не ища наслаждения по-рабски, не полагая блаженства в меду и смокве. Ведь Наслаждение расставляет такие приманки для несведущих и, пугая их трудом, приводит многих к себе. Среди таких людей Наслаждение заставило и этого несчастного лишиться нашего руководства, подкараулив его во время болезни. Если бы он был здоров, он не обратил бы внимания на речи, исходившие от Наслаждения. Впрочем, зачем я стану негодовать, когда Наслаждение не щадит даже богов и клевещет, будто они не заботятся о нас? Поэтому, если вы в своем уме, вам следовало бы наказать Наслаждение также за нечестие по отношению к богам. Я слышала, что богиня даже не приготовилась изложить свои доводы, а приведет сюда Эпикура, который будет говорить за нее: столь мало она уважает это судилище. Да кроме того спросите ее, что, по ее мнению, стало бы с Гераклом и с вашим Тесеем,271 если бы они, послушавшись ее убеждений, избегали трудов. Тогда, если бы они не совершили своих подвигов, ничто не помешало бы земле быть полной несправедливостей.