Избранное

Однако чем сильнее Лайош верил в это, тем меньше находил поводов, чтобы поговорить с соседом. Тот ни разу не пришел с отцом на стройку, рабочим же путь на соседний участок был закрыт. Но через день или два удобный случай представился сам собой. В школах начались занятия. Утром с горы шли вниз несколько девочек в белых блузах, среди них и девочка с соседнего участка. Сунув под мышку книги, шагали по двое, насвистывая, мальчики в гольфах, с голыми коленками. Лайоша как раз послали в город, к поставщику. Впереди, довольно далеко, он увидел младшего Даниеля. Он пустился бежать, пока не оказался у того почти за спиной, потом, сделав несколько больших шагов, поравнялся с ним. «Добрый день», — сказал Лайош почтительно. Тот оторвал взгляд от земли, поздоровался коротко и продолжал свой путь. Лайош шагал рядом, не отставая и не уходя вперед. Так они прошли метров тридцать — сорок. Лайош наконец заговорил: «И у вас занятия в школе начались?» «Начались», — сухо ответил паренек. «Я все смотрю, как вы учитесь да учитесь… я по соседству, на строительстве работаю. Во время стачки я сторожем оставался». — «Да?..» — сказал тот, явно не стремясь поддерживать беседу. Но от Лайоша не так-то легко было избавиться. «Должно быть, вам еще недолго учиться?» — спросил он. «В этом году кончаю». — «Гимназию?» — «Нет, торговое училище…» — «Это хорошо», — сказал Лайош задумчиво: о такой школе он еще не слыхал. Но долго раздумывать не было времени. «Счастливый вы человек: хоть сами и не из богатых, а все-таки отец вас выучил». — «Мать у господ стирает, она мне и добывает на учебу», — сухо сказал юноша. «Наверно, дорого обходится…» — как бы про себя размышлял Лайош. «Кому как. Я вон и репетиторствую, и от платы за обучение освобожден, а все равно дорого. Другой и плату вносит, и не подрабатывает нигде, а ему все равно дешево». — «Как так?» — «А так, что у него отец судья или торговец. А у меня — садовник», — ответил парень, невесело рассмеявшись.

Лайош некоторое время шел молча, раздумывая, как ему изложить свой план. Шагалось под уклон быстро, и под горой, Лайош знал, им нужно будет расходиться в разные стороны. «А как вы думаете, я могу еще кончить какую-нибудь школу, чтобы и работать, и учиться?» — «Приватным образом, что ли?» — взглянул на него юноша уже с интересом. «Вот-вот, приватным», — обрадовался Лайош ученому слову. «У вас начальное образование?» — «Начальное». — «Что же, можете в реальном попытаться. Это школа для всех. Туда вас еще могут пустить, никаких привилегий она не дает. За экзамены выложите пятьдесят пенге, да еще пятьдесят — плату за обучение; да книги надо покупать, да учитель нужен, иначе не разберетесь, что к чему. Четыре года обойдутся минимум в тысячу пенге, а потом — в ученики к парикмахеру или слесарю. А в ученики вы бы и так могли пойти, если б не возраст и если бы вас кто-нибудь в это время кормил и одевал». Лайош смотрел на него, не веря своим ушам. Голос юноши звучал зло, и все же было в нем что-то такое, словно он шутил. «А какая-нибудь другая школа, где рабочий вроде меня?..» — сделал Лайош еще попытку, ища за шутливым тоном серьезный ответ. Но спутник не дал ему договорить. «Что, рабочий университет? Приходит комиссия, спрашивает у мастера, кто из детей рабочих поспособнее, и тут же направляет в рабочий университет. И готово: зашел мужик, вышел — инженер». — «Да я не так думал», — замахал руками Лайош. «Почему же не так? А как же еще? Вы хотите учиться — и не можете. Другой остолоп не хочет учиться, а все равно выучится и аттестат получит, потому что у отца его тоже есть аттестат. Ну скажите, почему вы не так думали?» — посмотрел он Лайошу прямо в лицо. Глаза его от злого огня стали похожи на зеленый спирт, который Лайош видел в аптеке. «Оно конечно…» — совсем потерялся Лайош. «Ничего не конечно. Неужто не понимаете? — закричал парнишка. — Не только рабочий университет, вы и реальное никогда не кончите. Потому что у вас нет тысячи пенге. Вы даже койку не можете себе снять. У вас и работы скоро не будет…» Ярость этого юноши, на вид бесстрастного, привела Лайоша в столь сильное замешательство, что до него даже не сразу дошел смертный приговор всем его планам. Чего он так кипятится? У него-то ведь все в порядке. Продаст Даниель выгодно еще один участок — и этот, глядишь, сдал экзамены, вышел в господа. С таким умом должность себе найдет наверняка. Склон кончался; сейчас они разойдутся и, может, больше никогда уж не поговорят. «А вы кем станете?» — спросил Лайош, молча пройдя последние сто метров. «Я? Социологом», — засмеялся парнишка, подняв длинную верхнюю губу над редкими желтоватыми зубами. «А-а…» — сказал Лайош, глядя на него так неуверенно, словно паренек этот с зачесанными назад волосами и длинным носом расплылся на глазах в цветастое акварельное пятно.