Избранное

Представляется сомнительным, что государства с обширными колониальными владениями (Великобритания, Франция) или с притязаниями на целые полушария (США) могли найти устраивающее их определение агрессивной войны. И действительно, в приговоре Нюрнбергского процесса было признано, что понятия «оборона», «агрессия» и «заговор» так и не были определены (XXII 464, 467 [527, 531]). Похоже, что так называемая «агрессивная война» – это не что иное, как средневековый принцип «победитель всегда прав», всего лишь переформулированный на либеральный манер.

Смотри о Геринге здесь: IX 236-691 [268-782]; XVII 516-550 [560-597]; XXI 302-317 [335-351].

Рудольф Гесс

Согласно отчёту Роберта Джексона (приводимому судьёй Бертом Рёлингом (Bert A. Röling) с Токийского процесса в сб.: «A Treatise on International Criminal Law», Т. 1., стр. 590-608, под редакцией M. Cherif Bassiouni и Ved. F. Nanda, изд-во «Chas Thomas Publisher»), в Нюрнберге англичане, французы и русские – по вполне понятным причинам – не хотели обвинять немцев в ведении «агрессивной войны». Данный пункт обвинения был придуман американцами – исключительно для того, чтобы оправдать многочисленные нарушения норм международного права, имевшие место со стороны США (что американцы особо и не скрывали).

В число этих нарушений входят: ленд-лиз; сопровождение и ремонт британских боевых кораблей ещё за два года до Пёрл-Харбора; данное англичанам разрешение маскировать их корабли под американские ещё тогда, когда США официально сохраняли нейтралитет; незаконное объявление 300-мильной зоны, ограничивающей территориальные воды США; оккупация Исландии; докладывание англичанам о перемещении немецких и итальянских подводных лодок; бомбардировки и таран немецких и итальянских подводных лодок начиная с июля 1941 года; другие действия, служащие явными признаками «агрессивной войны».

Таким образом, Гесс провёл 47 лет в тюрьме не только за действия, которые не были незаконными (героическая попытка остановить войну, спасти миллионы человеческих жизней и предотвратить разрушение Европы и Британской империи), но и за «преступления», которые были выдуманы с целью сокрытия преступлений его обвинителей.

В Нюрнберге не утверждалось, что Германия совершила акт агрессии в отношении Англии или Франции; таким образом, логично вытекающий отсюда вопрос о том, совершили ли Англия и Франция акт агрессии в отношении Германии, остался без ответа (IX 473 [525]; XVII 580 [629]).

Гесса обвинили в том, что он сговорился с Гитлером вывести Англию из войны, с тем чтобы Гитлер смог напасть на СССР. На это Гесс ответил, что его действия были продиктованы искренностью и что о готовящемся нападении на СССР он ничего не знал.

Заключительную речь адвоката Гесса смотри здесь: XIX 353-396 [390-437]. Из последнего слова Гесса (его единственного устного заявления на всём процессе, XXII 368-373 [420-425]) явствует, что это – человек, который из полностью сумасшедшего мог тут же превратиться в невероятно рассудительного, здравомыслящего и последовательного, и наоборот. Вполне возможно, что таким он стал, находясь в заключении в Англии.

Рудольф Хёсс

Рудольф Хёсс (Rudolf Höss), бывший комендант Освенцима (не путать с Рудольфом Гессом (Rudolf Heß), заместителем Гитлера по партии. – Прим. пер.), сделал «признания», «доказывающие», что Гитлер уничтожил в газовых камерах шесть миллионов евреев (или пять миллионов – стандартная цифра, использовавшаяся в Нюрнберге). Самые знаменитые «признания» Хёсса приводятся в книге Уильяма Ширера «Взлёт и падение третьего рейха» (Т. 2, кн. пятая, гл. «Окончательное решение»).

Цитируемый Ширером документ (PS-3868) следует рассматривать в контексте. Как известно, письменное «заявление», сделанное в присутствии только одной из сторон, было главным орудием обвинителей на средневековых процессах над ведьмами. Затем оно исчезло, чтобы через несколько столетий возродиться на советских показных процессах и процессах над «военными преступниками».

Подобные документы нарушают целый ряд стандартных правил судопроизводства, среди которых – запрет на наводящие вопросы; запрет на предоставление более ранних заявлений, согласующихся друг с другом (то есть запрет на размножение улик путём повторения; подобные заявления, как правило, допускаются только тогда, когда они противоречат другим заявлениям, сделанным позже); право проводить очную ставку и подвергать перекрёстному допросу свидетеля обвинителя; запрет на самооговор, то есть на дачу невыгодных для себя показаний.

Кроме того, «улики», представленные на процессах над «военными преступниками», были бы отклонены в любом военно-полевом суде. Даже в 1946 году приобщение обвинением показаний к материалам дела на военно-полевом суде в деле о преступлении, за которое может быть назначена смертная казнь, было запрещено статьёй 25 военно-судебного кодекса США. Статья 38, в свою очередь, требовала применения стандартных федеральных правил о доказательствах.