Избранное

П а в е л. Нет. Я этого совсем не думаю.

К а т я. А я смотрю — ты все такой же.

П а в е л. Нестрогий, довоенный, да?

К а т я. Не знаю. Но я все равно очень рада, что мы встретились.

П а в е л. Вот и хорошо. А у тебя никаких… этих… изменений?..

К а т я. Что?

П а в е л. Ты, может быть… замуж вышла?

К а т я. Замуж? Действительно… Знаешь, Павел, когда враг еще не разбит, об этом вообще говорить не надо. Что ты на меня так смотришь?

П а в е л. Ничего. Просто так… Сколько же мы с тобой не виделись?

К а т я. С сентября сорок первого…

П а в е л. Долго.

К а т я. Да… А ты что, на фронте не был? (Распахивает его куртку.)

П а в е л. Как тебе сказать? Вообще-то…

К а т я. Понятно… Кого-нибудь из ребят видел?

П а в е л. Да так, кое-кого.

К а т я. Да?

П а в е л. Угу.

Пауза.

Как воюешь? Награждена?

К а т я. Да. Три ордена у меня.

П а в е л. Молодец.

В дверях появляется  Д е ж у р н а я.

Д е ж у р н а я. «Дуглас» выруливает, товарищ лейтенант.

К а т я. Хорошо. Идите. Видишь, как получилось. Нашелся и опять потеряешься. Прилетел и опять улетаешь.

П а в е л. А тебе не хочется, чтобы я улетал?

К а т я. Не знаю… А если не хочется?

П а в е л (спокойно). Тогда я останусь.

К а т я. Действительно? Как же это ты, интересно, останешься?

П а в е л. Да так, останусь… Ведь у меня здесь родные недалеко, в станице. Поживу у них и обратно поеду.

К а т я. Я тебя не понимаю. Ты это, может быть… из-за меня остаться думаешь, то ты учти, что это не техникум, Павел, и не семилетка, а война.

П а в е л. Да, об этом я знаю. Из газет.

К а т я (протягивая ему руку). Ну, ладно, Павел. Я понимаю, ты шутишь. Мы сейчас с тобой расстанемся, но мы обязательно встретимся. Слышишь?

П а в е л. Знаешь, Катя, я вот сейчас еще подумал и решил все-таки остаться…

На пороге появляется  К а п и т а н.

К а п и т а н. Пошли в машину, летим.

П а в е л. Счастливого полета, капитан.

К а п и т а н. Что?

П а в е л. Я остаюсь здесь!

К а п и т а н. Слушайте, товарищи. Я ж так всех попутчиков растеряю. Писатель остался, вы тоже… (Уходя.) Девушки, срочно ведите меня к самолету, а то я тоже останусь.

Дверь закрывается.

К а т я. Что это происходит? Я ничего не понимаю.

П а в е л. Ничего особенного. Твой старый товарищ Шарохин Павел Федорович решил с тобой не расставаться.

К а т я. Послушай, Павел, что это за шутки?

П а в е л. Пойдем, Катя, проводим самолет. (Выходит.)

Катя растерянно идет за ним. Дверь закрывается.

В землянку входит  Д е в у ш к а. Она убирает посуду.

Д е в у ш к а (запевает). «Только раз бывают в жизни встречи, только раз кружится голова…»

Входят  Т о с я  и  В а р в а р а. Тося взволнована.

Т о с я. Ты знаешь, что такое десятая статья?

В а р в а р а. Нет. А что?

Т о с я. Сядь.

В а р в а р а. Что?

Т о с я. Сядь. Десятая статья это острое психическое расстройство.

В а р в а р а. Что?

Т о с я. Человек ненормальный. Это печально, но это факт. Хоть бы он скорей улетел, а то наломает дров напоследок.

В а р в а р а. До чего же мне Катю жалко… А может быть, ты ошиблась, Тося?

Т о с я. Сама читала расписание болезней пять минут назад.

В а р в а р а. Только не надо Кате говорить. Чего зря расстраивать.

Т о с я. Конечно.

Слышен гул пролетающего «Дугласа».

В а р в а р а (идет к двери). Сейчас будем выруливать. Пошли.

В дверях появляется  К а т я.

К а т я. Девушки… Я что-то ничего не понимаю.

Т о с я. А что?

К а т я. Павел остался. И почему остался, не могу понять.

Т о с я. Что ж тут не понимать? Лично нам все ясно.

Занавес.

Конец первой картины

ВТОРАЯ КАРТИНА

Горница в станичной хатке. Чисто побелены стены. Стол командира полка и рядом второй, длинный, для летного состава. На стене карта-десятиверстка. В углу кабинета — хозяйский буфет. На столике у окна в банке ветка цветущей яблони. За окном — сад. Вечереет. В кабинете за столом над картой — командир полка гвардии майор  В о р о н ц о в а — черный кожаный реглан, берет со звездочкой, ярко начищенные сапоги. Входит капитан  Т и х о м и р о в а — начальник штаба.

Т и х о м и р о в а. Товарищ майор. Телеграмма от полковника Черевичного с НП.