Читаем Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории полностью

40 В своей статье «Старый предрассудок. К вопросу об изображении человеческой фигуры в египетском рельефе» (М., 1915) русский историк искусства и археолог Владимир Константинович Мальмберг (1860–1921), рассматривая изображения «начальника казначейства Иси», приходит к следующему выводу: «в египетском рельефе и рисунке, при развернутых плечах, мы никогда не имеем перед собой туловища впрямь, а всегда сбоку, как доказывает линия очертания его: одна всегда представляет контур груди и живота, другая спины и сидения». См.: Мальмберг В. К. Указ соч. С. 7. Открытие Мальмбергом приемов изображения человека в древнеегипетском искусстве получило мировое признание. См.: Успенский Б. А. Семиотика искусства. М., 1995. С. 265.

41

О приемах детей при освоении проблемы «пространства» Ф. Шмит писал в своих работах по проблемам художественного мышления детей: Шмит Ф. И. Почему и зачем дети рисуют. Педологический и педагогический очерк. М., 1925. С. 17; Искусство как предмет обучения // Путь просвещения. Харьков, 1923. № 1 С. 1—63 и др. «Если ребенок, знает, что у мамы имеются ноги, но знает также, что у мамы надета юбка, ребенок «нарисует маму в юбке, а внизу отдельно прибавит к маминой юбке еще и мамины ноги, или нарисует их поверх юбки». См.: Шмит П. Ф. Воспоминания о моем отце. Рукопись. (Копия) Л., 1977. С. 110 //Личный архив Л. А. Сыченковой.

42

Торевт – мастера по изготовлению металлических печатей. Название «торевтика» происходит от греческого слова – «торевтос» – тиснить, что значит тиснение по металлу.

43 Horror vacui (дословно с латинского языка переводится как «боязнь пустоты»; греческий термин звучит как ценофобия) – термин, применяемый в изобразительном искусстве; условное обозначение универсальной тенденции к избыточному заполнению пространства художественных произведений деталями. Таким образом, поверхность фасада или живописное полотно оказывается перенасыщенным элементами декора, что может вызывать противоречивый эстетический эффект.

44Верещагин Василий Васильевич (1842–1904) – русский живописец и график, баталист. В 1887–1900 гг. Верещагин создал серию по истории Отечественной войны 1812 г. из 20 картин, в которых стремился показать великий национальный дух русского народа, а также свести образ Наполеона с того пьедестала героя, на который он внесен: «Не замай – дай подойти!», «С оружием в руках – расстрелять!», «В штыки! Ура, ура!», «В Кремле пожар», «В Успенском соборе», «Маршал Даву в Чудовом монастыре», «В Городне – пробиваться или отступать?», «На этапе. Дурные вести из Франции», «На большой дороге. Отступление, бегство» (все 1887–1895 гг.), «Перед Москвой в ожидании депутации бояр» (1891–1892), «В Петровском дворце», «Возвращение из Петровского дворца» (обе – 1895 г.), «Зарево Замоскворечья», «Ночной привал Великой армии» (обе – 1896–1897 гг.), «Наполеон на Бородинских высотах» (1897 г.), «Поджигатели» (1897–1898 гг.), «Конец Бородинского боя», «Сквозь пожар», «Наполеон и Лористон», «На морозе» (все – 1899–1900 гг.). Картины этой серии Верещагин с успехом демонстрировал на персональных выставках в Париже, Лондоне, Берлине, Вене, Нью-Йорке и др. (ныне большинство полотен – в Государственном историческом музее, в Москве). Кроме того, Верещагин оставил ряд незаконченных картин («Наполеон при Березине»), этюдов и набросков о событиях 1812 г., а к 100-летию войны намеревался написать картины «Занятие Смоленска», «Канун Бородинской битвы», «Совет в Филях» и др. (замысел не осуществлен). Верещагин – автор двух книг о войне 1812 г. («1812 год» и каталог с пояснением к его картинам: «Наполеон I в России»), в которых высказал свой взгляд на роль М. И. Кутузова и М. Б. Барклая де Толли, на исход Бородинского сражения, пожар Москвы и др.

45

Шлиман Генрих (1822–1890) – немецкий археолог-самоучка, первооткрыватель-исследователь Трои, Микен, Тиринфа и Орхомена.

46 chino series – китайской серией (франц.).

47

Нарамсин, Нарам-Суэн – сын Маништусу, внук Саргона, аккадский царь (2290–2254 гг. до н. э.). При нем Аккадское царство достигло наивысшего расцвета.

48 Стела была создана с целью увековечить военный триумф аккадского царя Нарамсина над горным племенем луллубеев. Блестящее правление Нарамси-на отражено в искусстве скульптора.

49Эанатум — правитель (энси) шумерского государства Лагаш, правил приблизительно в 2450–2425 гг. до н. э., из I династии. Лагаш – древнее государство в Шумере (на территории современного Ирака) с одноименной столицей (современная Эль-Хиба). Первые поселения в конце V тысячелетия до н. э., расцвет в XXVI–XXIV вв. и в XXII в. (при Гудеа). С XXI в. до н. э. утратил значение.

50 Закон Кур’ана – закон Корана, запрещавший изображать животных и человека.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее