Избранное. Потрясение оснований

Быть в рабстве у страха смерти в течение жизни означает пребывать в рабстве у страха смерти, которая есть природное явление и вина одновременно. В страхе смерти сохраняется не только знание нашей конечности, но также и знание о нашей бесконечности, нашей предопределенности к вечности и нашей утрате вечности. Мы рабы страха не потому, что должны умереть, но потому, что заслуживаем смерти!

Следовательно, спасение – не магическое действие, посредством которого мы расстаемся со своей конечностью. Оно, скорее, приговор, возвещающий нам, что мы не заслуживаем смерти, потому что оправданы; приговор, основанный не на делах наших, ибо тогда, без всякого сомнения, мы бы в него не верили. Но этот приговор основан на чем-то, что создала сама Вечность; на чем-то, что мы можем видеть и слышать; на реальности смертного человека, который своей собственной смертью победил того, у кого власть смерти.

Если Рождество и имеет хоть какой-нибудь смысл, то только этот. Слушая пророчества о Пришествии и рассказы о Рождестве, спросите самих себя: изменилось ли ваше отношение к смерти, по-прежнему ли вы находитесь в рабстве у смерти, можете ли вы вынести образ своей собственной смерти? Не обманывайте самих себя относительно серьезности смерти – не смерти вообще, не чьей-либо смерти, но своей собственной – приятными доводами в пользу бессмертия души. Христианская весть более реалистична, чем эти доводы. Она знает, что мы, именно мы (а не какая-нибудь наша часть) должны умереть. И внутри христианства имеется только один «довод» против смерти: прощение грехов и победа над тем, у кого власть смерти. Христианство говорит о пришествии к нам Вечного, которое стало временным, чтобы восстановить нашу вечность. Человек как целое – смертен и бессмертен в одно и то же время; человек как целое – подвластен времени и вечен в одно и то же время; человек как целое осужден и спасен в одно и то же время, ибо Вечное приняло участие во плоти, крови и страхе смерти. Такова весть Рождества.

22. Вот, я делаю новое

Так говорит Господь,

Открывший в море дорогу,

В сильных водах стезю.

Но вы не вспоминайте прежнего,

И о древнем не помышляйте.

Вот, Я делаю новое,

Ныне же оно явится.

Неужели вы и этого не хотите знать?

Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне!

Ис. 43:16, 18–19

Вслушаемся в слова Ветхого Завета и Нового Завета, говорящие о том новом, что Бог делает в жизни и истории:

Вот наступают дни, говорит Господь,

Когда Я заключу с домом Израиля

И с домом Иуды новый завет.

Не такой завет, какой Я заключил с отцами их

В тот день, когда взял их за руку,

Чтобы вывести их из земли египетской;

Тот завет Мой они нарушили,

Хотя Я оставался в союзе с ними.

Но вот завет, который Я заключу

С домом Израилевым после тех дней,

Вложу закон Мой во внутренность их

И на сердцах их напишу его,

И буду им Богом,

А они будут Мом народом…

Потому что Я прощу беззакония их

И грехов их уже не воспомяну более.

Иер. 31:31–34

/Так говорит Господь:/

И дам им сердце единое,

И дух новый вложу в них.

И возьму из плоти их сердце каменное,

И дам сердце плотяное.

Иез. 11:19

/Так говорит Господь:/

…Прежние скорби будут забыты

И сокрыты от очей Моих.

Ибо вот, Я творю новое небо, новую землю,

И прежние уже не будут воспоминаемы

И не придут на сердце.

Ис. 65:16, 17

Однако не пропустим и трагических слов Экклесиаста-Проповедника:

Суета сует, сказал Экклесиаст,

Суета сует, – всё суета!

Что было, то и будет;

И что делалось, то и будет делаться,

И нет ничего нового под солнцем.

Бывает нечто, о чем говорят:

«Смотри, вот это новое»;

Но это уже было в веках,

Бывших прежде нас.

Эккл. 1:2, 9-10

А вот ответ, который даёт апостол: