Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика

Александр. Хватит ныть. Витя, я понимаю, что тебе сложно.

Витя. Ничего ты не понимаешь – это понять нельзя. Надо быть на моём месте. А вы ведь здоровые почему-то. Ладно, когда наркоманы заражаются, им жизнь всё равно не нужна…

Александр. Ты хотел, чтобы мы были больные?

Витя. Хотя бы не так грустно было бы. Я вот думаю, если даже изобретут эти лекарства, вылечат меня. Всё равно ничего не изменится. Я таким же останусь одиноким, каким был.

Катя и Люся сидят на кровати, опустив головы.

Александр. Мы ведь у тебя есть.

Витя. Вы на своей волне. Теперь между нами… (делает жест.) Я больной, вы здоровые. Учителя убили ещё…

Александр. Ты сам себя делаешь одиноким.

Витя. Детей у меня никогда не будет. Санёк, я слепну. Оказывается, у меня была врождённая болезнь глаз. Теперь из-за ВИЧ она прогрессирует. Окулист сказал, что я, скорее всего, через год ослепну совсем. А заразила меня эта сука специально.

Александр. Ты об этом не рассказывал.

Витя. И не надо тебе об этом знать, а то рассказ побежишь писать. Куплю пистолет и пристрелю ректора и Дашу Полевую. И эту суку. Все равно уже. А если ты рассказ напишешь, я и тебя пристрелю… Нет, не буду: слишком многих придётся убить. (Подходит к кастрюле, накладывает пельмени.) Надо поесть, а то я, может быть, пять дней есть не буду. Меня выселяют из общежития и отчисляют. Я ведь на занятия почти не ходил. Сегодня к ректору пошёл, рассказал, что болею, поэтому не ходил, попросил сдать зачёты сейчас. Он как узнал, что я больной, руками замахал, сказал: «Нам такие не нужны, сейчас же забирай документы». Так что всё.

Александр. Тебя что, выгоняют даже после того, как ты сказал об этом?

Витя. Да.

Александр. Я не думал, что ректор поступит так непорядочно.