Избранное: Романы, рассказы

Там в полумраке притаился узенький, всего в два окна, скрюченный злобный домишко. Я остановился как вкопанный, ощутив приближение знакомого мне состояния обострения чувств.

В такие минуты я действую не раздумывая, словно повинуясь чужой воле, даже не представляя себе, что прикажет она мне в следующий момент.

Так и на этот раз я толкнул незапертую дверь, вошел внутрь и стал спускаться по лестнице в подвал, как будто был у себя дома.

Внизу невидимая рука, ведущая меня за собой, как пойманное животное, отпустила поводья, и я остановился в темноте с мучительным чувством бессмысленности совершенного действия.

Зачем я пришел сюда, почему даже не попытался воспротивиться своим безумным фантазиям?! Это болезнь, просто болезнь, а никакая не зловещая, таинственная рука. Размышляя так, я несколько успокоился.

Но в следующий момент все мои надежды улетучились — мне стало ясно, что я открыл дверь, вошел в дом, спустился по лестнице так уверенно, как это сделал бы человек, хорошо с домом знакомый.

Глаза постепенно привыкли к темноте, и я осмотрелся вокруг.

Рядом со мной на ступеньках лестницы кто-то сидел. Как же я не задел его, когда спускался?

В темноте было трудно как следует рассмотреть сгорбленное существо.

Длинная черная борода выделялась на фоне голой груди. Руки тоже обнажены.

На ногах были то ли брюки, то ли платок.

Руки его производили какое-то неестественное, жуткое впечатление — кисти вывернуты почти под прямым углом к запястьям.

Я долго смотрел на него.

Он был неподвижен, как покойник, казалось даже, что тело его вросло в темную стену и останется там до тех пор, пока не разрушится дом.

По коже у меня побежали мурашки, я осторожно двинулся дальше, минуя сидящего человека.

На ходу я случайно коснулся рукой стены и ощутил под пальцами деревянную решетку, какие обычно используют для выращивания вьющихся растений. Она, казалось, и здесь была густо покрыта растительностью, так как я чуть было не запутался в сети из тонких переплетенных стеблей.

Удивительно! Растения, или что бы это ни было, казались теплыми и мягкими на ощупь и вообще воспринимались как нечто живое.

Я снова потянулся к стене, но тут же испуганно отпрянул назад: на этот раз мне под руку попался круглый, величиной с орех, холодный предмет, который, стоило мне только коснуться его, ловко увернулся. Может быть, это жук?

Неожиданная вспышка света на какую-то долю секунды осветила стену.

Все мои предыдущие страхи не идут ни в какое сравнение с тем, что я пережил в этот момент.

Все мое естество завопило от нестерпимого ужаса.

Немой крик, не в силах прорваться сквозь сдавленное спазмом горло, ледяной волной прокатился по телу.

Вся стена от пола до потолка была увита кроваво-красными венами, с которых гроздями свисали сотни вытаращенных глаз. Тот из них, до которого я только что дотронулся, все еще испуганно покачивался, злобно косясь на меня.

Я почувствовал, что вот-вот упаду, и сделал несколько быстрых шагов в темноту; навстречу мне пахнуло целым облаком тошнотворных запахов, кислых и гнилостных, наподобие плесени или аланта^{36}.

Колени мои подогнулись, я бешено замахал руками. Впереди вдруг забрезжил слабый огонек, небольшой тлеющий круг — потухший фитиль керосиновой лампы, который через мгновение вспыхнул снова.

Одним прыжком я оказался у лампы и дрожащими пальцами подкрутил фитиль, так что едва теплящийся огонек удалось спасти.

Потом я резко повернулся, выставив лампу на вытянутой руке перед собой.

Вокруг никого.

На столе, где недавно стояла лампа, лежал какой-то продолговатый, блестящий предмет.

Рука инстинктивно потянулась к нему как к оружию.

Но это оказалась всего лишь какая-то бесполезная, легкая вещица. Вокруг все было тихо, и я облегченно вздохнул. Осторожно, чтобы не потушить огонь, я начал осматривать стену.

Везде одинаковые деревянные решетки, увитые, как я теперь уже ясно видел, очевидно сшитыми между собой венами, в которых пульсировала кровь.

Между ними жмурились и моргали отвратительные глаза, торчавшие отовсюду вперемежку с омерзительными узловатыми наростами и пристально следившие за каждым моим шагом. Глаза всех цветов и размеров. От ярко-голубых до мутно-серого глаза мертвой лошади, неподвижно смотрящего в потолок. Некоторые, сморщенные и почерневшие, напоминали гнилые ягоды белладонны^{37}. Главные стволы вен уходили корнями в наполненные кровью сосуды, из которых они в результате какого-то невообразимого процесса тянули свои соки.

Тут же стояли чаши с кусками белого жира, на котором росли покрытые прозрачной кожицей мухоморы. Грибы из красного мяса, испуганно вздрагивающие от каждого прикосновения.

Все, что я видел, казалось, было вынуто из живых организмов и каким-то фантастическим образом вновь собрано воедино, но лишенное уже своей человеческой сущности и обреченное на чисто растительное существование.

В том, что все это живое, не было никакого сомнения, ведь когда я осветил лампой глаза, зрачки заметно сузились.

Что за дьявольский садовник вырастил здесь этот кошмарный сад!

Я вспомнил о человеке на лестнице.