Избранное: Сборник

Кило. Зачем же тогда ты о нем рассказывала? (Ходит взад-вперед.) Наверно, подумала: наплету этому толстомордому детских сказок, чем глупее, тем лучше, он ведь все проглотит.

Малу. Нет. Я так не думала…

Кило. А что же тогда?

Малу. Я это сочинила…

Макс. Но, милая Малу, зачем же было сочинять, зачем пудрить парню мозги? Ведь вы стали такими близкими людьми. После всех этих проведенных вместе ночей.

Малу. Потому что… сама не знаю. А в сущности, что тут дурного? Если человек что-то сочиняет, просто так, для собственного удовольствия, потому что это звучит красиво и печально, потому что это похоже на то, что случилось на самом деле, но только ты как бы смотришь на все издалека, как бы видишь это в кино. Когда я сочиняю, я и сама становлюсь другой, совсем не той тварью на мокрой соломе, с давно не мытыми волосами, высохшей кожей и грязными руками, какой я стала сейчас… Да, я все это сочинила…

Кило. Значит, у тебя не было никакого возлюбленного… в прошлом году?

Малу. Нет, был… но другой.

Кило. Кто же? (Видит, что она не решается ответить, а Макс улыбается.) Можешь говорить при Максе, я его не стесняюсь.

Малу (Максу). Пожалуйста, уйди. Ты уже вволю повеселился, получил удовольствие. А теперь уходи.

Макс. Но почему?

Малу. Потому что я тебя прошу.

Макс. На дворе холодно.

Малу. Сходи-ка в промывочную и возвращайся через час. Ну, хотя бы через полчасика. Я сделаю все, чего ты потребуешь. Ну пожалуйста!

Макс. Ты уже можешь не так много, девочка моя. Что ты успеешь сделать? Сезон-то окончен.

Кило. У тебя ничего не было с Жаном-Мари, тебе даже смотреть на него было противно, а мне ты сказала, что это был единственный мужчина, который для тебя что-то значил. Теперь же выясняется, что у тебя был совсем другой. Как все это понимать? Объясни. Как мне разобраться в этой путанице? Кто же все-таки был этот человек, который что-то значил для тебя, среди дураков, которые согласились здесь работать, среди этого отребья, съехавшегося сюда со всего света?

Макс. Может, все они что-то значили для нее.

Кило. Как это все? Это ты, ты разворошил прошлое, чтобы сбить меня с толку. Заткни-ка лучше пасть. Я спрашиваю не тебя, а ее.

Макс. Зачем так волноваться, мой мальчик? Сезон окончен, послезавтра мы отправимся домой.

Малу. Но ты обещал, ты клялся жизнью своей матери.

Макс. У меня нет матери, я подкидыш.

Малу. Зачем это тебе понадобилось?

Кило (с горячностью). У вас там какие-то секреты, а я ничего не понимаю. Ну говорите же, наконец.

Макс. Мы говорим. Мы только и делаем, что говорим.

Кило. Но разговоры-то все пустые. Или вы меня дурачите, или нарочно говорите загадками, вроде тех старух, которые играют в карты в кафе: «Бубны люди умны», «Ни козырей, ни мастей, нечем масти убить».

Малу. Кило…

Макс. Придержи язык. (Макс подходит к Бобеку, встряхивает его.) Va-t-en, Minne ne vient pas[249].

Бобек. Non?

Макс (подталкивает сонного Бобека к двери и, подойдя к Кило, говорит тихо). Так же как Жан-Мари — всего лишь кучка мяса и костей, так и Малу — всего лишь кучка врак. Ты совсем не знаешь женщин, Кило, и я скажу тебе, в чем дело. Ты слишком честен. Ты смотришь на окружающих и всему веришь. И прямо, без уверток, говоришь все, что думаешь. Такие люди — большая редкость. Но они, женщины, этого не ценят. Самое приятное для этих бездельниц — они ведь не работают, надо же чем-то себя занять, — это вскружить голову такому наивному толстяку, как ты, наплести ему всяких врак, чтобы он плясал под их дудку, пока им самим не надоест, а тогда они бросят его.

Кило. Что верно, то верно. Стоит тебе появиться поблизости, как женщины меня бросают.

Макс. Вот именно. Я забочусь о тебе, стараюсь открыть тебе глаза, если ты сам не замечаешь, как играют тобой эти хищные кошки.

Кило. Как только ты появляешься рядом со мной, а появляешься ты непременно, выясняется, что меня обманывают. Так бывало и раньше. Я бегал за Жанной из Поместья, и она была не против, даже собиралась за меня замуж, и тут являешься ты, открываешь пасть — и фонтаном полились разоблачения, словно пиво из бутылки.

Макс. Потому что ты всегда нарываешься на женщин определенного сорта.

Кило. Малу совсем не такого сорта, как Жанна из Поместья!

Макс. Думаешь? А ты спроси у нее самой. Ну, спроси! Чего же ты ждешь?