Избранное. Стихи, песни, поэмы

Неапольской бухты пронзительно ясные дали
Покой обещают вконец измочаленным нервам.
Из дальней России бежали всегда не сюда ли,
От Третьего Рима спастись понадеявшись в Первом?
В зелёном камзоле, порою июльскою душной,
Любуясь судами на гладкой поверхности синей,
Здесь бродит беспечно, ещё не задушен подушкой,
Опальный царевич с подругой своей Евфросиньей.
И слушая плач италийской чарующей скрипки,
Не зная о том, что назавтра на дыбе ей биться,
Гуляет пешком, не скрывая счастливой улыбки,
Княжна Тараканова об руку с цареубийцей.
А там, где за мысом лазурный виднеется остров,
Куда ни Лука не сумеет добраться, ни Сатин,
В соломенной шляпе, в рубахе просторной и пёстрой
Сидит на скамье пролетарский великий писатель.
Но шторм подступает, лиловою тучей разбухнув,
И сразу пустеют прибрежные бары и пляжи,
И море смывает с холста нарисованной бухты
Самих беглецов и старинные их экипажи.
Балтийской овчинкой становится небо рябое,
Кровавою пеной вскипает придонная глина,
И пахнут внезапно солёные волны прибоя
Гнилою водой Алексеевского равелина.

1999

Капитан Кусто

Я встречал капитана Кусто,
Космонавта подводного мира.
Мы с ним, помнится, спорили – что
Он нашёл возле острова Тира.
Атлантида ли это была,
Как считали учёные раньше?
Он сказал: «Это ваши дела, –
Я всего лишь обычный ныряльщик».
Я встречал капитана Кусто,
Космонавта подводного мира.
В долгополом французском пальто
Был похож он на грустного мима.
В сухопутной холодной Москве,
Мне казалось, он выглядел странно,
И мерцал океан в синеве
Повседневного телеэкрана,
Им открытый для тысяч людей,
Неспособных надеть акваланги.
Был он полон каких-то идей,
Не по-старчески скроенный ладно.
И теперь, возвращаясь назад,
Постепенно состарившись тоже,
Я горжусь, если мне говорят,
Что немного мы в профиль похожи,
Подражая невольно ему
В безоглядной мальчишеской прыти
Перед тем погруженьем во тьму,
За которым не следует всплытий.

2000

«Опознать невозможно тобою покинутый город…»