Избранное. Стихи, песни, поэмы

Герхард Марквард, Германии скромный солдат,
В мирной жизни машиностроитель,
На Земле проживавший полвека назад,
Был отчаянный фотолюбитель.
Он старался во всю свою юную прыть
Фатерлянду казаться полезным –
В полевой жандармерии славно служить
И крестом красоваться железным!
В Белоруссии, в грозные эти года,
На суровых дорогах военных,
Он насиловал женщин, и жёг города,
И пристреливал раненых пленных.
И везде, на опушке, где хаты горят,
Над убитою стоя еврейкой,
Всё, что видел в округе, снимал он подряд
Безотказною старенькой «лейкой».
Гитлерюгенда преданный ученик,
Как его ни сгибала работа,
Он всегда заносил аккуратно в дневник,
Где какое им сделано фото.
Застрелил на базаре под Гомелем он
Старика, голодавшего в гетто,
И второй для контроля истратил патрон,
И никто бы не ведал про это.
Он калек до могильных дотаскивал ям,
И, схватив рукоять пистолета,
Беззащитные жертвы расстреливал сам,
И никто бы не ведал про это.
Развесёлою ротой своею любим,
Он снимался под Оршею где-то,
У виска партизана держа карабин,
И никто бы не ведал про это.
Я смотрю на его неулыбчивый рот,
На газетную ретушь портрета,
И досада меня запоздалая жжёт,
Что никто бы не ведал про это,
Если б сам он, наивный и преданный пёс,
Исполнитель приказов ретивый,
На себя самого невзначай не донёс,
Проявляя свои негативы.
Был альбом в пятьдесят обнаружен втором.
Десять дней проведя в Моабите,
Наградил и себя деревянным крестом
Незадачливый фотолюбитель.
Он оставил двоих малолетних детей,
И жену, и каталог предлинный
Фотографий своих, ежедневных затей
С аппаратом поклонник невинный.
Я сижу в ресторане у Эльбы-реки,
Вспоминая забытые были,
А вокруг улыбаются мне старики,
Что сниматься тогда не любили.

2002

Рахиль (песня)

Подпирая щёку рукой,
От житейских устав невзгод,
Я на снимок гляжу с тоской,
А на снимке двадцатый год.
Над местечком клубится пыль,
Облетает вишнёвый цвет.
Мою маму зовут Рахиль,
Моей маме двенадцать лет.

Под зелёным ковром травы

Моя мама теперь лежит.
Ей защитой не стал, увы,
Ненадёжный Давидов щит.
И кого из своих родных
Ненароком ни назову,
Кто стареет в краях иных,
Кто убитый лежит во рву.

Завершая урочный бег,

Солнце плавится за горой.
Двадцать первый тревожный век
Начинает свой год второй.
Выгорает седой ковыль,
Старый город во мглу одет.
Мою внучку зовут Рахиль,
Моей внучке двенадцать лет.

Пусть поёт ей весенний хор,

Пусть минует её слеза.
И глядят на меня в упор
Юной мамы моей глаза.
Отпусти нам, Господь, грехи
И детей упаси от бед.
Мою внучку зовут Рахиль,
Моей внучке двенадцать лет.

2002

Конец света