Избранное. Стихи, песни, поэмы

Прогрессу мешает духовность.
Не ведая истины сей,
Умрёт от подушки пуховой
Царевич святой Алексей.
В немецком постылом мундире,
С родителем встрече не рад,
Он на пол глядит в Монплезире,
Ступая на чёрный квадрат.
Ах, шахматной партии этой
Недолог печальный конец!
Внизу ожидает карета,
И в сторону смотрит отец.
Боярин предерзостный Пушкин
Казнён за лихие дела.
Молчат перелитые в пушки
Чугунные колокола.
Волны опьяняющий запах
Пером описать не берусь.
Россия стремится на Запад, –
В скиты удаляется Русь.
Хмельных капитанов орава
Уводит на Балтику флот.
Держава уходит направо,
Духовность – налево идёт.

1989

Падение Рима

Если вправду разрушен Рим
И от этого над горою
Пахнет ветер солёной кровью
И багровый клубится дым,
Если варвар и вправду смог,
Набирая сил понемногу,
Апеннинский тугой сапог
Натянуть на босую ногу,
И дворцовое пьют вино
Эти воры с большой дороги,
На портянки пустив сукно
Императорской алой тоги,
И не врёт этот рыжий галл,
Неотвязчивый и лукавый,
Поднимая рукою правой
Золочёный чужой бокал
(На щеке его – след клейма,
Пляшет тело его от зуда.
Он оскалил гнилые зубы,
И внимает ему корчма),
Если рухнули те столбы,
Что веками держали своды, –
Это значит, что мы, рабы,
Дождались наконец свободы.
Что не станет нас жечь, как встарь,
Ежедневное чувство страха.
Каждый будет отныне – царь, –
Вот неясно, кто будет пахарь.
Это значит – плыви, плотва,
Безопасной от щук рекою!
Это значит – гуляй, братва, –
Начинается средневековье!
И задумался пилигрим,
На мгновенье забыв о Боге:
«Если вправду разрушен Рим,
То куда же ведут дороги?»

1989

«Покуда солнце длит свой бег…»

Покуда солнце длит свой бег,
Распространяя отблеск меди,
С соседями из века в век
Враждуют ближние соседи.

Земли медлительный ковчег

Поскрипывает от нагрузки.
Эстонцы проклинают русских,
Словака презирает чех.

Не одолел двадцатый век

Людей звериную натуру, –
Армяне ненавидят турок,
С киргизом ссорится узбек.

За всё им предъявляют счёт:

За облик, с собственным несхожий,
За цвет волос, и глаз, и кожи, –
Да мало ли, за что ещё!

За ежегодный недород,

За жизнь, которая убога.
И каждый нож вострит, и Бога
К себе в сообщники зовёт.

И в доме собственном несмело

Я стороною прохожу,
Своё отверженное тело
Подставив этому ножу.

Я слышу чей-то выкрик злой,

Я вижу толп оскал крысиный,
И нестерпимо пахнет псиной
Над первобытною землёй.

1989

Последний летописец

Памяти Натана Эйдельмана