Избранное: Стихотворения. Поэмы. Переводы

Друзья, правдолюбцы, хозяева
Продутых смертями времен,
Что вам прочитала Цветаева,
Придя со своих похорон?

Присыпаны глиною волосы,

И глины желтее рука,
И стало так тихо, что голоса
Не слышал я издалека.

Быть может, его назначение

Лишь в том, чтобы, встав на носки,
Без роздыха взять ударение
На горке нечетной строки.

Какие над Камой последние

Слова ей на память пришли
В ту горькую, все еще летнюю,
Горючую пору земли,

Солдат на войну провожающей

И вдóвой, как рóдная мать,
Земли, у которой была еще
Повадка чужих не ласкать?

Всем клином, всей вашей державою

Вы там, за последней чертой —
Со всей вашей правдой неправою
И праведной неправотой.

«Я слышу, я не сплю, зовешь меня, Марина…»

Я слышу, я не сплю, зовешь меня, Марина,
Поешь, Марина, мне, крылом грозишь, Марина,
Как трубы ангелов над городом поют,
И только горечью своей неисцелимой
Наш хлеб отравленный возьмешь на Страшный суд,
Как брали прах родной у стен Иерусалима
Изгнанники, когда псалмы слагал Давид
И враг шатры свои раскинул на Сионе.
А у меня в ушах твой смертный зов стоит,
За черным облаком твое крыло горит
Огнем пророческим на диком небосклоне.

Как двадцать два года тому назад

И что ни человек, то смерть, и что ни
Былинка, то в огонь и под каблук,
Но мне и в этом скрежете и стоне
Другая смерть слышнее всех разлук.

Зачем — стрела — я не сгорел на лоне

Пожарища? Зачем свой полукруг
Не завершил? Зачем я на ладони
Жизнь, как стрижа, держу? Где лучший друг,

Где божество мое, где ангел гнева

И праведности? Справа кровь и слева
Кровь. Но твоя, бескровная, стократ
Смертельней.
   Я отброшен тетивою
Войны, и глаз твоих я не закрою.
И чем я виноват, чем виноват?

Через двадцать два года

Не речи, —
   нет, я не хочу
Твоих сокровищ — клятв и плачей, —
Пера я не переучу
И горла не переиначу, —

Не смелостью пред смертью, — ты

Все замыслы довоплотила
В свои тетради до черты,
Где кончились твои чернила, —

Не первородству, —

   я отдам
Свое, чтобы тебе по праву
На лишний день вручили там,
В земле, — твою земную славу, —

Не дерзости твоих страстей

И не тому, что все едино,
А только памяти твоей
Из гроба научи, Марина!

Как я боюсь тебя забыть

И променять в одно мгновенье
Прямую фосфорную нить
На удвоенье, утроенье
Рифм —
   и в твоем стихотворенье
Тебя опять похоронить.

Комитас