Избранное. Том 2

Третьим мужем Салихат был молодой врач, внезапно скончавшийся после великодушного угощения друзей, обильно пивших за его здоровье и требовавших, чтобы и он пил наравне с ними. О Салихат поползла дурная слава, как о приносящей несчастье, и ей пришлось перебраться в город Хасавюрт, где ее никто не мог знать. В Хасавюрте бедная женщина занялась продажей вареных бараньих голов. Чем-чем, но бараньими головами славится хасавюртовский базар.

Тут-то на базаре и наткнулся на Салихат молодой учитель. Люди называли его божьим человеком, настолько он был тих и смирен. Не пил, не курил, в жизни своей ни на кого не повысил голоса. Если появлялся в классе шалун, то он не ругал шалуна, не выставлял его из класса, но вызывал отца провинившегося школьника и просил, чтобы отец погулял часок с сыном на улице и сделал ему внушение. Учитель к тому же был вегетарианцем, так что бараньи головы ему вовсе были не нужны. Однако в течение двух недель он крутился около прекрасной торговки и покупал у нее ежедневно две бараньи головы, прежде чем осмелился с ней заговорить о своей любви. Ни один человек не говорил с Салихат так нежно. Его слова запали ей в душу, и учитель обрел свою единственную и привел ее домой вопреки единодушному недовольству родных и близких. А чтобы укрепить и утвердить себя в качестве мужа и для того чтобы доказать всей родне, что он сам хозяин своей судьбы, учитель зарегистрировался с Салихат в загсе, думая, что теперь навечно привязал к себе свою любимую жену. Но он слишком ее любил, настолько слишком, что Салихат начала все хуже думать о себе, начала сомневаться, достойна ли она такой любви, и в один прекрасный день, не сумев побороть этого чувства самобичевания, она покинула учителя, не оставив ни адреса, ни следа. Исчезла, испарилась, как капля дождя на полдневном камне. Взгрустнул, опечалился учитель, очень переживал он уход жены. Правда ли, нет ли, но однажды, говорят, его даже вынули из петли, еще немножко — и поздно было бы. А Салихат к тому времени перебралась в Кизляр, где ее покорил молодой винодел, спортсмен и заядлый шахматист. Впрочем, он вскоре остыл к Салихат, ибо избрал дочку директора винзавода и с ней нашел семейное счастье. Впервые Салихат почувствовала, что ее самолюбие задето. Неизвестно, как бы она пережила измену, если бы не встретила в степи чабана тысячной отары. Казалось, все волнения позади и теперь можно быть спокойной за свою судьбу. Но плохо было то, что каждый год муж ее на четыре-пять месяцев с отарой перекочевывал в горы, на летние пастбища. Не могла столько времени беречь себя любвеобильная, страстная, ставшая еще более пышногрудой красавица Салихат. Один даже бросил свою семью, чтобы быть верным только ей, но, правда, вскоре он стал сомневаться в правильности своего поступка и, устроив Салихат скандал, вернулся домой. Салихат больше не могла оставаться в Кизляре и перебралась в Тарумовку, где и устроилась работать заведующей гостиницей. Тут-то ее чары и сломили Эсманбета. Когда Салихат покорилась ему, он был, казалось, на самой светлой вершине. Еще бы! Такая красавица, вдвое моложе его, удостаивает его любви и ласки. Черт возьми, что еще нужно человеку! Подозрительно часто стал ездить Эсманбет в Тарумовку. Салихат ничего от него не требовала, не собиралась виснуть на шее, не уговаривала бросить семью и жениться на ней. Никто Эсманбета не упрекал, а некоторые просто завидовали, что он пользуется благосклонностью этой женщины. Только вот совесть одолевала порой. А что, если узнает старуха жена, думал временами Эсманбет? А что, если узнает и сын, которого Эсманбет собирается женить, а что, если узнает взрослая старшая дочь? Иногда совесть побеждала и стреноживала Эсманбета. Целые недели он не появлялся у Салихат, но потом не ехал, а буквально летел к ней, предвкушая горячие объятия, молодое тело красивой женщины в белой чистой постели.

Кто знает, чем бы все это кончилось, если бы однажды, когда Эсманбет ночевал у Салихат, не раздался робкий поздний стук в дверь. Хозяйка вскочила с постели, привычно накинула халат. Ведь люди могли ее будить в любое время. Бывают поздние путники. Особенно бесцеремонны представители из Махачкалы, которые требуют немедленно предоставить им все условия. Салихат открыла дверь, вскрикнула и отступила. На пороге стоял ее бывший муж, учитель Абдул-Азиз, с которым у нее до сих пор не был расторгнут брак. Эсманбет сделал вид, что спит, а сам прислушался к разговору.

— Здравствуй, Салихат! — сказал нежданный гость, и в голосе ого было столько нежности, столько радости встречи, столько пережитых страданий. — Ты не бойся, Салихат, это я, твой муж. Позволь мне войти…

— Нет, нет, — проговорила Салихат, загораживая руками дверь.

— Я знаю, знаю, Салихат, что ты не одна.

— Ты знаешь?

— Знаю, — повторил Абдул-Азиз, входя и усаживаясь на табуретку у самой двери. Сел он спиной к лежащему Эсманбету.

— Зачем ты здесь? — спросила встревоженная женщина.

— Я искал тебя, Салихат, долго искал и рад, что тебя нашел.

— Меня? Зачем, Абдул-Азиз, я же ушла от тебя?..

— Почему ушла?