Избранное. В 2 томах [Том 1]

Глаза господина Тэкстэкса, глядевшего снизу вверх, снова стали колючими. Он взял в руки плетку и, будто о чем-то задумавшись, начал пристально разглядывать то место набалдашника, где сквозь вытертую кожу проглядывал свинец.

— Н-да. Такие дела, конечно, требуют времени. Тут особенно торопиться нельзя.

Веревка внезапно натянулась. Оскар ступил слишком далеко, потянувшись, как коза, за особенно сочным, но недосягаемым листком.

Что Оскар был в квартире у Молитора между половиной и без четверти восемь, следователь знал достоверно. Но по тому, как он отчаянно лгал именно в этом пункте, да и все его поведение на допросе заставляло господина Тэкстэкс сомневаться в том, что стоящий перед ним человек — убийца.

— Тэк-с, господин Беномен, давайте-ка устроим небольшой перерывчик. Я закушу, да и вам принесут позавтракать. — Он улыбнулся и так благодушно закивал, словно сердечно огорчался тем, что не может подать арестованному руки из-за наручников, затем велел его увести.

— Ну, ну, это уж слишком. Полагаю, что господин Видершейн на меня не набросится, — сказал следователь двум агентам, которые ввели к нему в кабинет письмоводителя. — Можете спокойно снять с него наручники. Тэк-с, господин Видершейн, а ведь мы с вами старые знакомые.

Письмоводитель часто бывал в судах по делам своего покойного шефа и знал господина Тэкстэкс как одного из самых способных следователей в округе, перед которым трепетали преступники, поэтому он смущенно и болезненно улыбнулся. Он едва сдержал приступ истерического смеха — лицо его уже побагровело, — ибо не раз имел случай убедиться, с какой вкрадчивой ловкостью умеет господин Тэкстэкс расставлять свои капканы, и понимал, что все равно не выйдет отсюда ни минутой раньше, чем того захочет этот медоточивый следователь.

Господин Тэкстэкс глядел в окно и изумлялся на редкость теплой весенней погоде.

— Это хорошо для винограда, — осклабился письмоводитель, — чем теплее весна, тем ему лучше.

— Помните… — начал господин Тэкстэкс и ударился в воспоминания о сборе 1917 года. — Какое, тэк-с, тэк-с, было сусло, ну прямо мед… Так что же вы знали о его планах? Кстати, выглядите вы совсем недурно, хотя, вероятно, не каждый день можете позволить себе жареного гуся. А главное, когда вы об этом узнали?

Письмоводитель не стал запираться.

— Ну, примерно с неделю.

— Тэк-с, тэк-с! — Следователю не удалось скрыть своего изумления. — Ах, значит, только неделю назад? — постарался он замести след.

— Да, не больше. Мы собрались в крепостном рву — времени-то у нас хоть отбавляй — по обыкновению шел разговор, как бы подработать деньжат. Ведь все мы болтаемся без дела, ни места, да и вообще ничего нет. И чего только мы не пробовали. И все впустую. Ну, а тут Оскар и предложил свой план.

Карандаш секретаря так и летал по бумаге. До сих пор письмоводитель вел свой рассказ с самым серьезным видом. И только тут ухмыльнулся.

— Но, конечно, если вы собираетесь пересажать нас всех, весь наш квартет, тогда нам придется выступать разве что в следственной тюрьме.

Секретарь даже рот разинул. Господин Тэкстэкс вытаращил глаза, словно перед ним выходец с того света. А письмоводитель как ни в чем не бывало продолжал рассказывать о предполагаемом квартете.

— Но ведь вы все равно его не выпустите, пока дело не выяснится. Так что я уж и не знаю.

Господин Тэкстэкс пришел в себя.

— Ну мы-то с вами всегда столкуемся. Мы ведь вроде, тэк-с, коллеги. — Он открыл синюю папку и сделал вид, что читает показания: — Тэк-с, значит, господин Беномен сказал вам: «Я еще расправлюсь с этим кровопийцей». Когда это было?

«Ну, меня ты не проведешь…» — Об этом я ничего не знаю. А если бы даже он и говорил что-нибудь в этом духе, мало ли кто что скажет. Никто не примет этого всерьез. Это скорее доказывало бы, что Молитора убил не он. Уж если кто…

— Ну и хитрец же вы… Так что вам все-таки известно по этому делу?

— Ровно ничего.

— А где вы сами были между половиной восьмого и без четверти восемь.

— Гулял.

— Где?

— По набережной.

— С кем?

— Один гулял.

— Вы можете это доказать?

— Было уже темно. Видел ли меня кто, не знаю.

— Плохо!.. Так или иначе, господина Молитора нашли мертвым в луже крови перед несгораемым шкафом, а известно, что ваш приятель, который ненавидел покойного по весьма понятным причинам, прямо оттуда направился к вам. Вы достаточно знакомы с нашей практикой и поймете, что в данных обстоятельствах я вынужден буду пока вас задержать. Надеюсь, вы не будете на меня в обиде… Как и я не обиделся на вашу шутку… Да, не более как через пять минут он был у вас. Не могли же вы ничего не заметить, волновался ли он, тэк-с, или вообще.

«Не мог он этого сделать», — подумал письмоводитель. И тут же припомнив, как Оскар запыхался, как был взволнован, сказал:

— Нет, он был как всегда.

— Ну, что вы мелете! Это по меньшей мере странно, невероятно даже… Тэк-с, идите-ка сюда! — кликнул он двух агентов. — И будьте, пожалуйста, любезны, особенно любезны с господином Видершейном. Мы ведь с ним старые знакомые. Чуть ли не друзья.