Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

А Византия была страна цветущая, приветливая, гостеприимная. Может быть, право там было не столь совершенно, как в Риме, зато царили духовная открытость и приветливость. И христианство византийского образца (то есть православие) приняло все это, впитало в себя, и русские, и византийские храмы, и иконы ажурные, летучие, легкие, прозрачные. Так формировалась наша духовность – от древних эллинов через Византию, через православие, через отсутствие культа вещей, через культ молодости, духовности, красоты. И все это пришло к нам, в Россию, стало частью нашей духовности, переплелось с коренными славянскими взглядами и воззрениями.

В этом и есть различие в духовном отношении между Россией и Западом: это отличие цветущей благоухающей Эллады от сурового «тупоголового» Рима.

Потом на Руси происходили очень разные и даже взаимоисключающие события, но одно оставалось неизменным – это отношение к отечественной духовности, как к явлению самобытному и неповторимому. И основной задачей русских князей и царей оставалось сохранение нравственности и духовности в народе. Историки, большевистские и западные, многие поступки прежних правителей Руси и России пытаются оценивать в основном с позиций политических и экономических. Но никому в голову не придет, что ими двигала идея сохранения духовности. Духовность, в том виде, как она пришла к нам от ариев и от Владимира, – это было настоящее сокровище, которое необходимо было беречь. А как можно было его сберечь? Не допускать в Россию западные идеи с их прагматизмом, расчетливостью, материализмом.

Весь прошлый век и начало нынешнего к нам упорно лезли западные духовные диверсанты, опутывали своими сетями все и вся. Начался прошлый век организацией ряда масонских лож на территории России, что привело впоследствии к декабрьскому восстанию, а кончилось тем, что царя с семейством опутали разные прихлебатели и те же масоны, а народ снизу баламутили большевистские «горланы и главари». Народ был духовен, почитал свои традиции и культуру, но не устоял, потому что сработал стадный инстинкт толпы. И стадное чувство сработало, потому что в толпе даже самый нравственный человек превращается в скота. А когда русские люди, сбившись в стадо, все разрушили, все сожгли и уничтожили, то схватились за голову и начали думать: что же теперь делать? Толпой легко рушить, а вот восстанавливать и созидать надо не толпой, а организованным, нравственным и идейным обществом.

Но к счастью, времени прошло немного, всего восемьдесят лет, нравственные принципы можно не выдумывать заново, а вспомнить те, которыми руководствовались наши предки. А среди них самый главный – духовная самостоятельность и независимость.

Нравственное здоровье России XX века

Начало XX века в России – это продолжение русских традиций. Но в них безжалостно вторгались новые веяния нового века. Из этой «смеси» старого и нового постепенно рождалась революционная ситуация в сознании русского общества. Та модель нравственности, которая культивировалась веками, подходила к своему кризису. Почему? В России появился свой парламент – Дума. Это было необычно. Раньше мерилом всего в стране был царь. Его поведение, его поступки, считалось, были от Бога; все, что царь указывал своим подданным, выполнялось беспрекословно, так как считалось, что все деяния царя, освящены высшей духовностью и не подлежат сомнению. Но появилась Дума, появились партии, разные взгляды, разные мнения и разные понятия о нравственности. Это смущало. К основным нравственным принципам – «не убий, не укради»… – отношение оставалось прежним, а к политическим событиям, к экономическим, к культурным стало различным.

На стыке веков, люди начали задумываться, примерять свои поступки к собственной моральной позиции. Например, некоторые считали монархию, абсолютизм – безнравственными, так же как и их внешнюю политику, и все другое. Этим пользовались разномастные разрушители – масоны, большевики и другие. Сейчас стало понятно, что они несли бездуховность, растление, а тогда нашлись умы, увлекшиеся идеями террора, насилия. Возьмем, к примеру, анархизм, на заре века это движение казалось достаточно передовым – абсолютная демократия, власть народа, и поклонники анархизма даже не подозревали, чем это грозит России.