Читаем Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура полностью

Это, конечно, заблуждение. Это было связано с историей, когда для управления страной всегда призывались верхи из-за границы. Скажем, многие из русских императоров были немцы. Естественно, они старались внедрить немецкие слова в наш язык. У русского дворянства когда-то было время благоговения перед Францией, и в русский язык попало очень много французских слов. Мы проживаем рядом с финно-угорскими и тюркскими племенами, и очень много в русский язык попало слов от этих народов, тюркских и финно-угорских.

Я сам по первому образованию филолог, потому что в Институте стран Азии и Африки был единственный факультет историко-филологический, я закончил именно филологическое отделение. Поэтому я хорошо изучал и русский язык, и иностранные языки. И прожил в национальных регионах 20 лет своей жизни. Поэтому имею прямое отношение к обозначенной теме «круглого стола».

Почему язык оказался засоренным? Потому что слишком много было войн и революций. Попадая в плен и долго сидя в плену, русские солдаты вынуждены были эти незнакомые слова, в виду стесненных ситуаций, использовать уже по другому предназначению. Например, русское слово «дурак» – его происхождение я считаю тюркским, в турецком языке это означает «остановка». В какой-то степени это соответствует, если дурак, то, как бы остановился в своем развитии. Но на самом деле просто русские пленные слышали «дурак», им командовали «стоять здесь», вот здесь остановка и это слово у них как бы «дурак, дурак». И они это слышали, оно наиболее часто использовалось как команда для пленных.

Или слово «хер». В немецком языке означает «господин». Русские пленные в лагерях слышали «херр капитан», «херр комендант», «херр майор». Слово «херр» звучало, но они его переиначили, и это превратилось в слово уже оскорбительного порядка.

Или французское слово «шаромыга». Опять же пленные французские солдаты просили милостыню и обращались к нашим гражданам «шаро ми», это красивое обозначение по-французски «милый друг», «друг, помоги мне, я голодный, мне холодно в России». А наши слышали «шер а ми», «шаро ми», и поэтому «шаромыга». Да, это тот, кто, как говорится, валяется, эти нищие французские солдаты, замерзшие в снегу. Это слово превратилось в слово «шаромыга», уже в худшем значении.

Или вот сейчас в Москве пооткрывали «Русское бистро». Это вообще кощунственно. Это наши казаки взяли Париж и там заходили в местные ресторанчики и говорили: «Давай, быстро, быстро, еду на стол». И французы поняли, что там, где быстро нужно подать еду, это заведение называется «быстро», но «ы» нет во французском языке, они назвали «бистро». Через 200 лет мы смотрим в Париже везде «бистро», это пункты, где можно быстро закусить. А у нас есть русское слово «закусочная». Нет, не надо, назовем «Русское бистро», это вообще уже издевательство над языком, когда наше же собственное слово возвращается к нам в искаженном виде, назови заведение «Быстрая еда», «Закусочная», нет, назовем «Русское бистро». Вместо «пирожковой» мы назвали «Макдональдс», вместо «Блинной», «Пельменной» – другие названия, «гамбургеры». Все это, конечно, молодежь очень обижает.

Политический термин «коммунизм». Назвали по-русски «община», тогда бы все понимали, что, допустим, «Коммунистическая партия», по-русски движение граждан за общину. Желающие, пожалуйста, за общину. У нас было такое. В принципе, в России всегда было общинное землепользование, это слово прижилось, и можно было на этом играть. Но взяли чужое слово, люди не поняли. Как и «революция», красивое слово «революция», по-русски «мятеж». Нет, мятеж это плохо, это Пугачев, Иван Болотников. Вот «революция» – это что-то такое красивое. Та же самая кровь, то же самое насилие над гражданами. Поэтому и в политическую терминологию, так уже пока используем иностранные слова, вошли чуждые нам слова, в быт вошло.

Возьмите слово «буржуазия». Откуда это слово? Буржуа – житель города по-французски. Горожане всегда жили богаче, но осталось понятие буржуазии – богатые. А на самом деле – это просто горожане. В любой стране мира горожане живут лучше сельских. Назвали «крестьяне». Что такое крестьянин? Это христиане. Но по-русски «х» перешло в «к», и вот в основном как бы жители провинции были наиболее верующие, и отсюда пошло слово «крестьяне». Назовите «землепашцы» по-русски, «земледельцы». Нет, крестьяне, а теперь вообще колхозники.

Сегодня мы хотим поговорить на нашем «круглом столе», в чем заключается, есть ли вообще такое понятие – «ненормативная лексика»? Кто это определил? Кто составил списки плохих русских слов? Почему их нельзя употреблять? Где это написано? В законе, в каком-то документе? Это просто общественное мнение. Кто его формирует? Мы пригласили тех, кто формирует общественное мнение. Чего же они не пришли? Многие деканы филологических факультетов, факультетов журналистики и ведущие специалисты. Они не приходят, потому что им не нужен народ даже в рамках высшего органа государственной власти. Им наплевать на него, потому что иначе его трудно обмануть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин против Зиновьева
Сталин против Зиновьева

История политической борьбы внутри ВКП(б) – КПСС ярко освещается в огромном массиве историографических и биографических трудов. Множество полноценных научных исследований посвящено Ленину, Сталину и Троцкому, однако в отечественной литературе практически отсутствуют работы о так называемых коллективных лидерах – внутрипартийной оппозиции.В книге С.С. Войтикова читатель сможет познакомиться с историей противостояния одного из таких незаслуженно забытых вождей со Сталиным. С опорой на подлинные документы той эпохи, архивные материалы и свидетельства очевидцев – членов партии и госслужащих автор подробно рассказывает о внутрипартийной борьбе и противостоянии двух тяжеловесов политического Олимпа СССР начала 20-х годов, И.В. Сталина и Г.Е. Зиновьева.Благодаря четкой структурированности текста и легкости изложения материала эта книга будет интересна широкому кругу читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Сергей Сергеевич Войтиков

Политика / Документальное
Холодный мир
Холодный мир

На основании архивных документов в книге изучается система высшей власти в СССР в послевоенные годы, в период так называемого «позднего сталинизма». Укрепляя личную диктатуру, Сталин создавал узкие руководящие группы в Политбюро, приближая или подвергая опале своих ближайших соратников. В книге исследуются такие события, как опала Маленкова и Молотова, «ленинградское дело», чистки в МГБ, «мингрельское дело» и реорганизация высшей власти накануне смерти Сталина. В работе показано, как в недрах диктатуры постепенно складывались предпосылки ее отрицания. Под давлением нараставших противоречий социально-экономического развития уже при жизни Сталина осознавалась необходимость проведения реформ. Сразу же после смерти Сталина начался быстрый демонтаж важнейших опор диктатуры.Первоначальный вариант книги под названием «Cold Peace. Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953» был опубликован на английском языке в 2004 г. Новое переработанное издание публикуется по соглашению с издательством «Oxford University Press».

А. Дж. Риддл , Йорам Горлицкий , Олег Витальевич Хлевнюк

Фантастика / История / Политика / Фантастика / Зарубежная фантастика / Образование и наука / Триллер