Избранное в двух томах. Том 2

Востоке, за-

478

служил, известность и признание коллег своими скоростными дальними рейсами.

В 1934 году он участвовал в спасении челюскинцев — экипажа погибшего во

льдах Чукотского моря парохода «Челюскин», за что получил звание Героя

Советского Союза в числе первых семи человек, подвиг которых, в сущности, и

послужил поводом к учреждению этого звания. Он же выдвинул идею о

возможности посадки тяжелых самолетов на выбранную с воздуха, специально не

подготовленную льдину в районе Северного полюса, чтобы высадить там

научную экспедицию, и сам произвел первым такую посадку во главе отряда из

четырех кораблей в мае 1937 года.

Думаю, что читатель уже догадался: речь идет о выдающемся полярном

летчике Михаиле Васильевиче Водопьянове. Это его, не имея возможности

принять в тот момент в Московскую школу высшего пилотажа, обласкал и

обнадежил Константин Константинович Арцеулов. Поддержал в душе рвущегося

летать юноши уверенность в осуществимости этой мечты. Такая поддержка в

начале жизни человеку порой нужнее, чем что-либо другое. .

НА ПЕРВОМ СОВЕТСКОМ ИСТРЕБИТЕЛЕ

Как только люди дошли до того, что стали строить летательные аппараты, способные подняться в воздух, сразу же возникла необходимость эти аппараты

испытывать.

В сущности, на этом первом, героическом этапе существования авиации

каждый полет был испытательным. Таким образом, летные испытания можно

считать ровесниками авиации. Правда, за время своего существования они

непрерывно трансформировались. Прежде всего, менялись сами их задачи —

вслед за тем, как изменялись требования к летательным аппаратам. Поначалу от

них требовалось одно: лишь бы полетел! И задача испытаний прежде всего

сводилась к подтверждению (или, увы, опровержению) этой способности.

Потом, научившись делать самолеты, уверенно отрывавшиеся от земли, люди

начали требовать от них скорости, высоты полета, продолжительности — пере-479

чень требований быстро возрастал («аппетит приходит во время еды»), и все это

нужно было определять в полете; появилось понятие: летные характеристики.

Затем, когда самолеты стали выполнять все более и более замысловатые

маневры, их пришлось испытывать на управляемость и маневренность. Причем

тут испытаниям сопутствовало изобретение новых маневров, новых фигур

пилотажа: петли, «бочки», переворота через крыло, «иммельмана».

В наши дни с испытуемого самолета снимаются, без преувеличения, тысячи

величин, а летные испытания превратились в отдельную развитую отрасль

авиационной науки. .

А кто испытывал первые летательные аппараты?

Почти всегда — сами их конструкторы. Один и тот же человек проектировал

самолет или планер, рассчитывал его, строил, а потом и летал на нем. На

планерах Лилиенталя в конца прошлого века летал (и на одном из них погиб) сам

Лилиенталь. Самолет братьев Райт в декабре 1903 года поднял в воздух один из

братьев — Вильбур Райт. Самолеты почти всех первых русских

авиаконструкторов — А. Я. Докучаева, С. В. Гризодубова, А. С. Кудашева, В. Н.

Хиони, А. В. Шиукова, И. И. Сикорского — также испытывались в полете

прежде всего ими самими.

Но чем дальше, тем больше становился объем работы как по

конструированию, так и по изготовлению и по испытанию самолета.

Потребовалось разделение труда. Стало ясно, что испытывать летательный

аппарат должен летчик. Поначалу — просто летчик. Предполагалось, что, если он

хорошо летает и достаточно решителен, чтобы доверить свою жизнь новой, ранее

не поднимавшейся в воздух конструкции, значит, ничто не мешает ему выступать

в роли испытателя.

В начале 20-х годов, когда Арцеулов появился па Ходынском поле, положение было именно таково: профессия — отдельная профессия! — летчика-испытателя едва начинала оформляться.

Слова «летные испытания» (иногда говорили: «пробные полеты») уже

применялись. Но наименование «летчик-испытатель» еще только нарождалось.

Хотя конечно же нилоты, профессионально занимавшиеся облетом самолетов, выпускавшихся авиазаводами, уже были.

480 Как мы помним, такую работу Арцеулов успешно вел еще в 1911 году на

заводе Щетинина, хотя этот завод и выпустил всего по нескольку экземпляров

самолетов «Россия-А» и «Россия-Б».

Есть сведения о том, что и службу в Московской авиашколе он периодически

совмещал с испытательной работой. Историк авиации В. В. Король обнаружил в

журнале «Аэро» (№ 1—2 за 1923 год), издававшемся тогда в течение короткого

времени, заметку следующего содержания:

«В конце прошлого года на Ходынском аэродрома состоялись пробные

испытания двухмоторного самолета системы Хиони. Спроектированный и

начатый строиться в 1915—1916 годах на заводе Анатра в Одессе, данный