Избранные детективные романы. Сборник № 2. Книги 15-28

– Сейчас объясню. События будут разворачиваться так. – Кайл почти лег грудью на стол, готовые сорваться с губ доводы вызревали в его мозгу часами. – Ты приедешь к Илейн, исполненный самых благих намерений, чтобы облегчить душу. Попросишь у нее прощения. Может, она воспримет твои слова как истинная христианка, вы обниметесь, поболтаете и скажете друг другу «ну, пока». Однако скорее всего этого не произойдет. Куда более вероятно иное. Скорее всего она, по подсказке своего адвоката, заявит, что хочет восстановить справедливость. Илейн горит желанием отомстить. Ведь тогда на ее вопли об изнасиловании никто не обратил внимания. Твои извинения обозлят ее еще больше. Ей нравится чувствовать себя жертвой. Адвокатша примется давить на рычаги, и дело откроют вновь. Питсбургский прокурор, подобно многим своим коллегам, приходит в восторг, когда видит свой портрет на первых страницах газет. Ему давно надоела рутина, надоели разборки уличных банд и стрельба в подворотнях. А тут четверо белых парней, выпускников Дьюкесны, и среди них – сам Тейт! Подумай, о чем будут кричать заголовки, какие вопросы станут задавать на многочисленных пресс-конференциях и интервью. Прокурор превратится в героя, мы же – в преступников. Разумеется, исключительно по решению суда, который состоится не раньше чем через год, и для нас этот год будет сущим адом. Ты не сделаешь этого, Бакстер. Твое чистоплюйство погубит ни в чем не повинных людей.

– А что, если я предложу ей денег? Разве не могут договориться два человека – я и она?

– Отчего же? Обсуждение вопроса денежной компенсации, я уверен, доставит огромное удовольствие и ей, и ее защитнице. Но предложение денег само по себе равнозначно признанию вины. Я не очень хорошо знаю Илейн, как, собственно говоря, и ты, однако, если верить Джою, она не совсем адекватна. Мы не можем предугадать, как она себя поведет. Риск слишком велик.

– Если я не поговорю с ней, совесть не позволит мне жить дальше. Как бы там ни было, я причинил ей боль.

– Все ясно. На собрании в обществе анонимных алкоголиков твои слова звучали бы абсолютно уместно, однако в жизни, кроме алкоголиков, есть и другие люди. С ними тоже нужно считаться, Бакстер. Забудь. Вычеркни Илейн из памяти.

– Боюсь, не смогу.

– Знаешь, от твоей позиции попахивает эгоизмом. Ты хочешь сделать то, что, как ты надеешься, успокоит твою душу. Дай тебе Бог. Но как быть с нами? Ты обретешь согласие с самим собой, однако наше будущее рухнет. Это ты понимаешь? Забудь ее.

– Я сумею извиниться перед Илейн, не признавая, что совершил преступление. Скажу: «Я был не прав, прости».

– Ее адвокат не дура. Она будет сидеть рядом, с диктофоном, если не с видеокамерой, в руках.

Кайл отпил из бокала содовой. Видел бы Бакстер ту запись: неподвижную Илейн Кенан и самого себя, пыхтящего на ней. Чувство вины согнуло бы его в дугу.

– Я должен что-то предпринять.

– Черт возьми, нет! – Кайл впервые за время разговора поднял голос. Упрямство Бакстера приводило его в бешенство. – Ты не посмеешь разрушить наши жизни.

– Твоей жизни ничто не грозит, Кайл. Ты не сделал ничего дурного.

«Она не спит?» – спрашивает Джой. В зале суда слышатся возбужденные перешептывания, присяжные сверлят взглядами четверых обвиняемых. Может, Кайл и Алан вызовут у жюри симпатию – ведь на экране они к девушке и не прикасались. Может, их оправдают. Однако с той же вероятностью присяжные отправят за решетку всех четверых.

– Всю вину я возьму на себя, – сказал Бакстер.

– Почему тебе так хочется, чтобы разгорелся этот пожар? Речь идет о тюремном сроке. Опомнись, приятель!

– Всю вину я возьму на себя, – повторил Бакстер-мученик. – Вы останетесь в стороне.

– Ты не слышишь меня, Бакстер! Дело гораздо серьезнее!

– Может, и так. – Он с безразличием пожал плечами.

– Слушай, слушай!

– Я слушаю тебя, Кайл. Но я слушаю и Господа.

– За Господом мне не угнаться, однако…

– Бог ведет меня к Илейн. К прощению. И я верю, Илейн тоже меня выслушает, а выслушав, простит и забудет. – Звучавшей в голосе Бакстера твердости Кайл уже ничего не мог противопоставить.

– Давай подождем еще месяц, – предложил он. – Не стоит пороть горячку. В этом вопросе ты должен учитывать и наше мнение – Алана, Джоя, мое.

– Пойдем. Я устал сидеть.

Они бродили по Гринвич-Виллидж минут сорок, после чего Кайл, внутренне опустошенный, отправился домой.

Три часа спустя его разбудил звонок сотового телефона.

– Я говорил с Илейн, – гордо заявил Бакстер. – Узнал номер, поднял ее с постели, мы общались несколько минут.

– Болван! – не удержался Кайл.

– Не волнуйся, все прошло нормально.

– Что ты ей сказал? – Стоя перед зеркалом в ванной, Кайл одной рукой держал трубку, другой плескал в лицо холодной водой.

– Сказал, что до сих пор глубоко сожалею о случившемся. Никаких конкретных поступков не упоминалось.

Уже хорошо.

– А она?

– Она поблагодарила меня за звонок, потом расплакалась и прошептала: «Почему мне тогда никто не поверил?» Илейн и сегодня считает, что ее изнасиловали. Она думает, это сделали Джой и я, а вы с Аланом наблюдали за происходящим.

– Это неправда.