Избранные и прекрасные

Ник снова повернулся к Гэтсби, но потянулся к моей руке. Я позволила ему взяться за нее. Мне тоже не помешало бы утешение, если бы Гэтсби смотрел на меня вот так.

– Для меня это необычная вечеринка. Я еще даже не повидался с хозяином. Я ведь живу тут рядом, – он неопределенно махнул в сторону невидимой живой изгороди, – а этот малый, Гэтсби, прислал мне приглашение с шофером.

Гэтсби замер, на миг растерявшись оттого, что кто-то не узнал его в лицо. Он сразу как-то сник и тут встретился взглядом со мной и понял, что я стала свидетельницей его конфуза. Столько обаяния – и для кого? Для человека, который знать его не знал.

– Гэтсби – это я, – наконец произнес он.

Ник подскочил.

– Что?! – воскликнул он. – Ох, извините!

– Я думал, вы знаете, старина. Плохой, видно, из меня хозяин.

Он улыбнулся, и я просто потому, что сидела рядом, ощутила искреннюю и сердечную веру Гэтсби в то, что Ник, конечно же, простит ему любой мелкий грешок. В этот момент Ник и для меня был открытой книгой. Ник Каррауэй, который ушел на войну, вернулся домой в разгар некой странной семейной трагедии, Ник, которого унесло на восток, подобно яблочному семечку, пустил корни, каким бы невероятным это ни казалось, в одном из богатейших районов острова. Ник так страстно хотел, чтобы о нем узнали и поняли его, а я не смогла бы исполнить эту его мечту, даже если бы захотела. Но Гэтсби одним взглядом и улыбкой говорил, что он готов.

Улыбка Гэтсби была из тех редких, какие мне доводилось видеть всего четыре-пять раз за всю свою жизнь, и, пожалуй, это даже к лучшему.

Во мне нарастала уверенность, что я должна отпустить руку Ника, пока с ним не случилось что-то ужасное и не затянуло меня. Но, прежде чем я сумела высвободиться, явился дворецкий с сообщением, что Гэтсби вызывает Чикаго. Гэтсби состроил гримасу.

– Дела, дела, дела, – вздохнул он.

Он поднялся, слегка поклонился нам обоим, а меня удостоил второго взгляда, не имевшего никакого отношения к желаниям, – оценивающего. Это был странный бесполый взгляд, почти будоражащий после тех, какие он бросал по сторонам ранее.

– Если захотите чего-нибудь – только попросите, старина, – сказал он Нику. – Прошу меня простить. Я присоединюсь к вам позже.

Едва он удалился, Ник повернулся ко мне, моргая так растерянно, будто какая-нибудь девушка, проходя мимо, отвесила ему пощечину и двинулась дальше. Неизвестно, чего он ожидал, но явно не такого поворота событий, и, справедливости ради, подобных явлений от Гэтсби не ожидал никто.

– Кто он вообще такой? Вы знаете? – требовательным тоном спросил он.

Я пожала плечами, не торопясь и вынуждая его ждать.

– Просто некто по фамилии Гэтсби.

По крайней мере, это была правда. Все лучше, чем припоминать слухи, которые до нас доходили, какими бы верными или ложными они ни были.

– Но откуда он родом? Чем занимается?

Я вздохнула, потому что теперь он смотрел на меня чуть ли не с отчаянием. Мне это понравилось, хоть и не я была причиной, и я вспомнила разговор, который у меня самой состоялся с Гэтсби несколько недель назад. Я выпила больше, чем следовало, и сама не знаю, как разговорилась с ним у фонтана. Один раз он поддержал меня, но, судя по его усмешке, вполне могло случиться так, что он дал бы мне свалиться в воду и испортить платье.

– Ну вот, теперь и вы туда же, – сказала я. – Мне он как-то сказал, что учился в Оксфорде. Но я в это не верю.

– Отчего же?

Я пожала плечами.

– Сама не знаю. Просто не верю – и все.

Лейтенант Гэтсби с его единственной парой приличной обуви никогда не бывал в Оксфорде, но сейчас мы говорили не о нем. Этот человек был совершенно другим. В нем я тоже сомневалась, но иначе, если вы понимаете, о чем я.

– Во всяком случае, у него всегда собирается много народу, – резко произнесла я. Заплывать в настолько глубокие воды мне не хотелось. И для Ника, с которым я, в конце концов, была знакома всего один вечер, ноша была непосильной, и сам Гэтсби, несомненно, мог доставить слишком много хлопот кому угодно.

– А мне нравятся многолюдные вечеринки. На них как-то уютнее. В небольшой компании никогда не чувствуешь себя свободно, – с вызовом закончила я, подстрекая Ника вновь заговорить о хозяине дома.

Но, к счастью, прежде чем Ник успел ответить, грохнул бас-барабан и какой-то человечек в смокинге выбежал объявлять очередной номер. По-видимому, речь шла о настоящей сенсации, и одна половина присутствующих согласно рассмеялась, а вторая – повторила, чтобы не отстать от первой.

Заиграла музыка, Ник отвернулся от стола, глядя с напряженным вниманием, как пес на хозяина, в сторону лестницы, где теперь сидел Гэтсби. Он раскинулся на ступеньках, обозревая собравшихся уже не с гордостью императора, а с мальчишеским восторгом. Мы были его садом, а может, его муравьиной фермой. Пока он одобрял увиденное, и только Богу было известно, что могло произойти в противном случае.