Избранные киносценарии 1949—1950 гг.

П а в л о в. Ну что же… Слово — серебро, молчание — золото. Но в науке это не всегда так, господин Боингтон. И мы не собираемся молчать. (Садится в кэб.) Мы будем драться и убеждать фактами!

Кучер взмахивает бичом. Лошади трогаются. Павлов, высунувшись из кэба, кричит:

— Фактами, фактами, фактами!..

Фотографический снимок ходит по рукам сотрудников лаборатории, вызывая веселые улыбки: Павлов в шляпе рядом с английским королем.

Павлов появляется в дверях:

— Что это вас так радует, господа?

Сотрудники оборачиваются, точно пойманные школьники.

Павлов проходит к столу, взглянув на фотографию, сует ее в карман:

— Ничего смешного. Старый человек в шляпе…

Но где-то в глубине глаз Павлова прыгают искорки смеха.

Варвара Антоновна сидит в лаборатории. Перед ней собака в станке. Двое студентов присутствуют при опыте. Медленно и мерно тикает метроном. Собака начинает засыпать. И вдруг режущий визгливый звук раздается за спиной. Собака встрепенулась.

Варвара Антоновна стучит в соседнюю дверь. Оттуда снова раздается этот чудовищный сверлящий звук. Варвара Антоновна затыкает уши. На пороге появляется Забелин.

Павлов, шедший по коридору, останавливается. Наблюдает, усмехаясь.

В а р в а р а  А н т о н о в н а. Это немыслимо, Лев Захарович. Я добилась уже просоночного состояния и вдруг эта ваша сирена — и все к чорту!

З а б е л и н (мягко улыбаясь). Мне бесконечно нравится ваш темперамент, но я не могу отказаться от своей темы. Простите…

В а р в а р а  А н т о н о в н а. Ну ушли бы в подвал с вашим сверхсильным раздражителем.

З а б е л и н. К сожалению, подвал тоже занят.

В а р в а р а  А н т о н о в н а. Дальше так немыслимо работать. Я скажу Ивану Петровичу, что…

П а в л о в (подойдя). Что же вы скажете Ивану Петровичу?

В а р в а р а  А н т о н о в н а. Без башен молчания мы не сможем работать.

З а б е л и н (пожав плечами). Фундаменты заложены, а счет закрыт. Купцы тянут, а министерство молчит.

Подходит Никодим. Вместо одной ноги у него деревяжка. На груди медали и георгиевский крест. Он ведет двух собак.

Н и к о д и м. У них денег на снаряды не было! Голыми руками воевали. Да вот ногами. (Махнув рукой, проходит, стуча деревяжкой.)

П а в л о в. Хорошо, я поеду сам. То английские церемонии, теперь вот подрядчиком заделаюсь. Где уж тут работать? (Он выходит, хлопнув дверью.)

Министерские коридоры, переходы, приемные.

Встают секретари.

— К его превосходительству!

— К его превосходительству!

Быстрыми широкими шагами идет Павлов. Отворяются двери. Одна, вторая, третья…

И вот, наконец, кабинет. И кто бы вы думали, его превосходительство? Наш старый знакомец — Петрищев. Форменный сюртук обтягивает его тучную фигуру. Топорщатся эполеты. Павлов останавливается в изумлении. Петрищев выходит из-за стола, пожимает руки Павлову, усаживает его в кресло.

П е т р и щ е в. Иван, как я рад! Ты разве не знал, ну как же! Назначили вот… Ковер несколько не в тон. Ну, поздравляю, поздравляю. Доктор гонорис кауза. Еще один лавровый венок.

П а в л о в (сухо). Год назад мною подана докладная записка о необходимости «башен молчания» и денег на их постройку.

П е т р и щ е в. Сразу о делах. Обижаешь просто. Потом ты ведь получил субсидию у купцов в Москве, в Леденцовском обществе.

П а в л о в. Меня интересует, почему молчит министерство? И почему в Российском государстве наука должна клянчить деньги у купцов?

П е т р и щ е в (испуганно машет на него руками). Тс… только не горячись, ты все такой же. (Улыбнувшись, приложив руки к груди.) Я бы все сделал для тебя, если б мог. Но не могу. (Разводя руками.) Ведь против тебя все.

П а в л о в. Кто же эти все?

П е т р и щ е в (загибая пальцы). Военное министерство — ты ведь не в ладах с директором Военно-медицинской. Министерства народного просвещения — ты ведь изволил назвать министра куроцапом и вообще подаешь какие-то особые мнения. Общество покровительства животным, а оно близко ко двору. Наконец, в Обществе врачей, там ведь тоже оппозиция. Скоро баллотировка, и я хочу тебя дружески предупредить. У тебя просто шатается почва под ногами. Конечно, ты академик и прочее. Но пойми, что против них я бессилен.

П а в л о в. Значит, министерство денег не даст? А от дружеских излияний ты меня избавь.

П е т р и щ е в. Нехорошо, Иван, не заслужил. Ты просто наивный человек. Какие уж тут башни? В России поднимается новая волна. Снова пахнет пятым годом. Нечто грядет. А ты — башни.

П а в л о в. Ничего не понимаю. Я ведь не террорист, кажется.

П е т р и щ е в. Хуже. Они считают твои новые работы подрывающими устои. Еще немного — и тебе грозит участь Сеченова. Подумай об этом. И во всяком случае не шуми. Ты ведь даже, кажется, в Англии что-то нагрубил? Тебя интересует истина? Очень хорошо. Но ведь с истиной можно быть и один на один. Понимаешь, не время. Ну, носи ее пока с собой в кармане!