Избранные киносценарии, 1949–1950 гг.

Но в это время в аппарате вспыхивает сигнал. Лида профессионально быстро соединяет. Из дребезжащего динамика слышится голос абонента:

— Лида?

— Я, — робко отвечает Лида и смущенно поглядывает на брата.

— Это я, Борисов, со «Второй западной», — продолжает голос. — Звякни там начальству на-гора́, что мы через час станем… Пусть они рабочих пришлют, некому гнать лес в лаву. Слышишь?

Протянув руку, Владимир забирает у Лиды телефонную трубку и властно объявляет:

— Никого тебе не пришлют. Сам управляйся со своими лесогонами.

Из динамика слышен удивленный голос:

— Это кто же там разоряется?

— Это я приказываю, главный диспетчер! — четко произносит Владимир и добавляет: — Поверни конвейер на обратный ход и грузи лес в лаву, как все люди! Понял?

Секунду динамик молчит, затем голос нерешительно подтверждает:

— Понял… А Лида, значит, не работает?

Взглянув на брата, Лида снимает с головы наушники и стремительно выходит из диспетчерской.

Стукнула клеть о плиты рудничного двора. Из клети вышли люди и среди них старенький-старенький шахтер, его бережно поддерживает под руку молодой паренек.

— Эй! — раздается вдруг властный голос Сидора Трофимовича. — Это что за люди?

Он подходит ближе, всматривается — незнакомый народ!

— А мы… это… корреспонденты мы… — нерешительно говорит пожилой бородатый человек.

— Какие корреспонденты?!

— А что! — вдруг недовольно произносит другой человек из этой же группы. — Корреспондентов пускаете ваши комбайны смотреть, а нам отчего же нельзя?

— Мы с Зуевки, — объясняет первый. — Поскольку комбайна у нас еще нет, но на днях предвидится… так желательно предварительно посмотреть в действии… Шахтеры мы!..

— А я сам из Боково… по тому же делу… — говорит третий. — Нам ваш главный инженер разрешил…

— А! — говорит, усмехнувшись, Сидор Трофимович. — Ну раз сам главный разрешил… А это кто ж такой? — вдруг заметил он старичка. — Э! Та это ж Петрович! Петрович, ты зачем?

— А посмотреть! Посмотреть перед смертью, — отвечает Петрович. — А то как же? Нехорошо!

— Да ты сколько лет-то в шахту не ездил?

— А пятнадцать… пятнадцать лет… Ну, ничего!.. Вот внук доведет. Небось, выработки теперь у вас дальние… боюсь, итти далеко будет. Ну, да ничего! Вот внук…

— А зачем же ходить? — усмехается Сидор Трофимович. — У нас теперь шахтеры пешком по шахте не ходят…

— Это как же? — заинтересовались и другие «корреспонденты».

— А вот так. Давайте-ка сюда…

Он подводит всю группу к странному подземному поезду. Этот поезд состоит из нескольких тележек со скамеечками, вроде фуникулера.

— Садись, народ! — зычно командует Сидор Трофимович. — Сейчас вас повезут!

— Возите?! — нерешительно спрашивает старичок. — Гостей только али всех?..

— Всех. Всех шахтеров. Что им зря полтора часа терять на пешее хождение!

— Возят! А! — восклицает старичок. — Шахтеров в забой на трамвае возят. Господи, и умирать не хочется!..

Внук, снисходительно улыбаясь, подсаживает деда и сам садится.

Сигнал. Дернулся электровоз. Тронулся с места поезд.

Сидор Трофимович вздохнул и пошел обратно к стволу.

По дороге зашел в диспетчерскую.

Здесь царство Владимира Недоли. Главный диспетчер спокойно командует по телефону:

— Значит, углепогрузочную машину перебросишь в штрек на запад, а горнопроходческий комбайн дашь Романенко… Так… Теперь комбайн номер три вытащишь из лавы на профилактику… а им дать номер пять… Понял?

— Завод! — усмехается, покачав головой, Сидор Трофимович. — Завод, а не шахта! Сталинградский тракторный! Эм-тэ-эс!

— Что? Металлическое крепление? — отвечает на новый звонок Владимир. — Сейчас к тебе на участок подбросят…

В углу диспетчерской, ссутулясь, стоит начальник подземного транспорта, терпеливо дожидаясь, пока диспетчер освободится.

— Вот пусть Сидор Трофимович рассудит! — вдруг говорит он. — Перевозок требуют, и порожняка в срок, и пятое-десятое… А электровозы под людей взяли! Сколько у меня электровозов-то?.. Всего?.. Так нельзя!..

— Опять ты меня с этим донимаешь! — сердится Владимир. — Я сказал уж тебе: шахтеров нужно доставлять к месту их работы поездом, точно и в срок…

— Так на работу доставлять я согласен. А обратно зачем? Не баре, и пешком дойдут. А, Сидор Трофимович?

— И обратно тоже! — горячится Владимир. — Не баре, а люди! Понял? Слыхал, как они наш поезд прозвали? Шахтерское метро! Так ты эту марку не позорь и больше меня об этом никогда не спрашивай!..

— Ну вот!.. — разводит руками начальник транспорта.

— А может, — осторожно вмешивается Сидор Трофимович, — может, действительно, а? Ведь три электровоза на этом деле держим. Жалко!

— Не жалко! — отвечает Владимир. — Едут люди с работы, песни поют, во-время домой попадают… Отдыхают нормально, силы шахтерские берегут. Разве плохо?

— Ну что ж, — пожимает плечами Горовой, — тебе видней, ты и распоряжайся!

И он, не глядя на начальника подземного транспорта, поспешно выходит…

У ствола опять попадается ему та же группа «корреспондентов».

Старичок Петрович стоит, поддерживаемый внуком, и плачет.

— Э, дедушка, что с тобой?! — встревожился Сидор Трофимович. — Что это ты расстроился?..