Сам их родитель признался, что с муками
Им порожденную драму
Утащила кошка.
Пышноволосых Харит
Заветные песенки пусть
Песенник искусный
Ласточка лепит гнездо,
И Морсим не водит хоров,
И Мелантий молчит.[226]
Слыхал яМерзостный голос, визжащий.
В хоре трагическом шел
Он и почтенный братец,
Оба с Горгоньим зубом,
Лакомки, гарпии, жрущие камбалу,
В рожу плюнь им густою блевотиной,
Муза-богиня! Со мною
В пляс пустись веселый!
ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ
Не шутка с неба прямиком сойти сюда!
Малюсенькими сверху вы казались мне.
Эй, люди, с неба поглядеть — ничтожны вы,
А снизу глядя — во сто крат ничтожнее.
Мой господин, вернулся?
Говорят, что да.
А что с тобою было?
Ноги долгий путь
Перестрадали.
Расскажи нам!
Что сказать?
Встречал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты,
По небесам шатался?
Нет. Блуждали там
Две-три души певцов дифирамбических.[227]
А для чего?
Весенне-вейно-мглисто-серебристые.
Скажи, а правду говорят, что на небе,
Когда умрем, становимся мы звездами?
Все правда!
Кто же там звездою сделался?
Хиосец Ион[228]
. Воспевал и прежде он«Звезду-Денницу». Как скончался, на небе
Его прозвали все «Звездою утренней».
А что это за звезды? Полосой огня
Возвращаются
От богача-звезды с пирушки звездочки
С фонариками, и огонь в фонариках.
Теперь вот эту проводи скорее в дом!
Ополосни лоханку, вскипяти воды
И с нею ложе постели мне брачное.
А, выполнив приказ мой, возвратись сюда!
А я в Совет вот эту проведу сейчас.
Откуда взял девчонок?
Прямиком с небес.
Не дам я и полушки за богов теперь,
Они, как мы здесь, своднями заделались.
Пойдем теперь.
Скажи лишь, чем кормить ее
Мы будем?
Да ничем. Не станет есть она
Ни толокна, ни хлеба. У богов вверху
Она лизать амвросию приучена.
Что ж, полизать найдется для нее и здесь.
Глядите сюда, какой
Счастливейший жребий ждет
А скоро женихом меня увидите блестящим!
Старик, ты завиден нам.
Ты юность вернешь себе,
Лоснящийся маслом!
Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву…
Блаженней будешь, чем волчки, чем Каркиновы чада!
И по заслугам. Это я
Жука-навозника взнуздал,
Спасенье эллинам принес,
Чтоб все могли по деревням,
Не зная страхов, ночь насквозь
Играть и баловаться.
Помыта спереди и сзади девочка.
Готово все, как есть. За женихом черед!
Но Ярмарку должны мы отвести сперва
И передать Совету.
Это кто ж еще? Та самая, с которой во Бравроне[229]
мыГуляли, нагрузившись молодым вином?
Та самая, добытая в трудах.
Ой-ой!
Не зад у ней, а праздничное шествие!
Эй, кто здесь честный человек? Кому вручить
На сбереженье эту вот красавицу?
А ты чего тут крутишься?
Хочу занять палатку для приятеля.
Никто в опекуны не вызывается?
Иди сюда! Народу передам тебя.
Кивнул ей кто-то.
Кто же?
Арифрад[231]
кивнул.Он хочет заиметь ее.
Подлец, да он
Ее обгложет, обсосет, как косточку.
Но ты сперва на землю одежонки скинь!
Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!
Взгляните, что за сладость вам вручается,
Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,
А тут, глядите, славная жаровенка.
Понятно, почему она закопчена.
Здесь до войны Совет пыхтел над вертелом.
А с Ярмаркою сможете вы завтра же
Устроить состязанья превосходные.
На четвереньках, на коленках, бок о бок,
Стоймя стоять, бороться врукопашную
И, умастившись, как бойцы кулачные,
По-молодецки драться, жать, долбить, дробить.
На ездока наскочит на лету ездок.
Повозка на повозку рухнет с грохотом,
Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,
И здесь и там возницы, ниц простертые,
Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.
Эгей, пританы, получайте Ярмарку!
Гляди, как принял радостно притан ее,
Что значит — не с пустою приходить рукой
К начальству! А не то проходишь без толку.
Всем гражданам верный друг Тригей наш любимый!
Меня оцените вполне,
Когда созреет жатва.
Сейчас уже ясно все.