Избранные (ЛП)

Мое платье было разорвано на подоле вокруг моих ног, где Дэвид Фредерик схватил его. Губа Ашера кровоточила, но он стоял, как грозный воин, над скрюченным телом отца. Последние двадцать минут прошли как в тумане: Дэвид сидел в углу комнаты, где находились наши сумки, обвиняя меня в том, чего я никогда не делала, спорил со мной, угрожал мне… А потом бросился на меня.

И исчез, как раз, когда я присела, пытаясь избежать удара.

— Не смей прикасаться к ней, никогда! — рычит Ашер, его глаза пугающего темно-зеленого оттенка.

— Нора! — в комнату вбегает мама, шлейф ее свадебного платья волочится за ней.

Беннетт следует за ней, охранник следит за ними обоими. Теперь они наследные принц и принцесса, и эта сделка была заключена всего несколько минут назад.

Отчим бросает взгляд на открывшуюся сцену и начинает действовать. Он указывает на Дэвида и обращается к охраннику.

— Вызови подкрепление и немедленно уберите отсюда этого человека. Задержите его. И принеси аптечку.

Охранник выходит из комнаты, и мама бросается ко мне.

— Ты в порядке? Боже мой…

На ее лице проступает неподдельный ужас, и я тут же чувствую себя виноватой за то, что привнесла эту драму в ее жизнь.

— Я в порядке, все в порядке. Ашер… Он пришел вовремя.

Они оба поворачиваются к Ашеру, который все еще наблюдает за отцом, как будто тот может встать и снова что-то предпринять.

Беннетт подходит к нему и касается его руки, как будто пытается успокоить дикое животное.

— Это была блестящая работа, сынок. А теперь садись. — Ашер смотрит на него так, словно собирается замахнуться на него следующим, но осторожно ослабляет бдительность, позволяя Беннетту отвести его к стулу за столом в углу. — Он хорошо тебя отделал, но, думаю, что ты отделал его лучше, — отчим вытирает губы Ашера салфеткой, и я не могу поверить в ситуацию, которая разворачивается передо мной.

Моя система все еще находится в состоянии перезагрузки от того, что меня чуть не атаковали, мое сердце колотится, а руки дрожат. Мама держит меня, наблюдая за общением двух мужчин. После всего, что Беннетт сделал десять лет назад, как это повлияло на Ашера, что он пытался сделать с нашей семьей, что он спас меня всего несколько секунд назад… Мой отчим все еще был хорошим человеком, каким я его знала.

А Ашер… Сказать, что я была удивлена, было бы преуменьшением. Осознание нахлынуло на меня. То, что Элоиза говорила о его семье, то, как он умолял меня в коридоре школы просто позволить ему объяснить. Это не прощало того, что он сделал, или того, как он набросился на нас за ужином, но видя, как его отец только что подошел ко мне, это дало мне представление о том, какой должна была быть его жизнь.

— Мне очень жаль… Я сказал ему, чтобы он сегодня ничего не предпринимал, — Ашер закрывает лицо руками.

— Тебе не за что извиняться, — Беннетт потирает его плечо.

Кто-то входит с аптечкой, и мама забирает ее у них.

— Дай-ка я взгляну на эту губу.

Она ухаживает за Ашером, а я все еще не могу пошевелить ногами. После того, как она накладывает немного мази и приклеивает пластырь на порез, эти зеленые глаза останавливаются на мне.

— Я не знал, что он… Я никогда не хотел, чтобы это случилось, — выражение его лица снова умоляет меня.

Именно тогда я освобождаюсь из тюрьмы своего тела, мои ноги двигаются, чтобы присоединиться к ним у стола. Я опускаюсь на колени, показывая ему, что со мной все в порядке.

— Спасибо, что ты был здесь, и что не позволил ему причинить мне вред, — я прикасаюсь к его руке.

Это знакомое электричество возвращается, и я хочу, чтобы он обнял меня своими большими руками прямо здесь. Но я сдерживаюсь, смущенная и все еще потрясенная.

— Могу я на несколько минут остаться с Ашером наедине? — Беннетт смотрит на нас с мамой.

— Нет, сегодня день вашей свадьбы, мне пора… — он протестует, встает и пытается уйти.

Мама кладет руку ему на плечо.

— Мы уже женаты, и нам предстоит прожить вместе всю жизнь. Останься, ты должен услышать, что он скажет. Пойдем, солнышко, поможешь мне.

Она берет меня за руку. Я бросаю на Ашера последний взгляд, пытаясь передать все чувства, бурлящие во мне. Он кивает, и я понимаю, что сегодня мы видимся не в последний раз.

Мама ведет меня в другую комнату в подвале церкви.

— Ты правда в порядке, детка?

Ее руки обыскивают мое лицо, и я стряхиваю их.

— Я уверена, просто немного устала, вот и все. Я не заметила его в комнате, пока он не заговорил… Мама, он бредил. Болтал о том, как я разрушила его жизнь, и, если бы не я, он был бы сейчас королем. Он казался… сумасшедшим.

Она кивнула, ее лицо было таким безупречным и прекрасным в этот день.

— Так и есть, милая. Должно быть, что-то сломалось внутри него; некоторые вещи заставляют людей прибегать к радикальным мерам. Я просто рада, что Ашер был там. То, что этот мальчик сделал для тебя, было очень храбро. И, держу пари, противостоять его отцу — задача не из легких.

Ее слова должны были заставить меня задуматься, и они заставили. Под всеми этими слоями, которые я уже видела, возможно, было больше Ашера Фредерика, чем я когда-либо могла себе представить.