Избранные письма. Том 2

2 сентября 1910 г. Москва

2 сент.

Дорогой Мстислав Валерианович!

Не совсем понимаю, что Вам написал Румянцев, т. е. что значит — «откладывается» Тургенев[36]. Постановка Тургенева и не предполагалась в первой половине сезона. А во второй, хотя бы в конце, и теперь предполагается. У меня такой расчет. Константин Сергеевич придет в театр к половине декабря и после того — ну, к февралю, — приготовит «Где тонко» и {24} «Провинциалку». В крайнем случае — одну «Провинциалку». А «Нахлебника» и «Где тонко» — Москвин (со мной). Вам надо приняться за Тургенева тотчас же, как Вы освободитесь от Вашей личной работы. Поскольку Вам нужны Москвин и я, Вы можете нас получить недели через две по открытии сезона. Тогда же и выгораживать на сцене. Мы Вам постараемся, по мере наших сил, заменить Константина Сергеевича. Он, впрочем, еще весной сам говорил мне, что займется только «Провинциалкой» и ролью Гзовской в «Где тонко».

Словом, пожалуйста, не только не откладывайте Тургенева в долгий ящик, но, напротив, спешите с ним. Разумеется, без ущерба для Вашей личной работы.

Оплатится же Ваш труд не тогда, когда пройдет спектакль, а когда Ваш труд будет кончен.

Крепко жму Вашу руку,

В. Немирович-Данченко

245. Из письма Е. Н. Немирович-Данченко[37]

4 сентября 1910 г. Москва

Суббота, 4 сент.

Дома. Утром.

… А репетиции? Все идет на углубление, на утомительную вдумчивость: где могут сливаться индивидуальности актеров с индивидуальностями героев Достоевского, чтобы исполнение было искреннее? Идет самая важная и самая трудная работа. Не на сцене, а за столом. При этом препятствиями являются не только слабая психологичность актеров, но главное — дряблая воля и дряблые нервы. Или общетеатральные штампованные приемы, находящиеся у актеров всегда наготове заменить собою свежее чувство. Но в конце концов работа двигается успешно. Актер, в конце концов, находит радость именно в том, что нащупывает живое чувство и искренность. Таким путем я уже «осмыслил» 12 картин. Из двадцати двух. После этого — перевести на сцену уже не так трудно. Там уже пойдет работа техническая. Картин 5 заделано уже и на сцене. В общем сделано за три недели репетиций очень много. Но это такая большая работа — два вечера «Карамазовых». …

{25} 246. Из письма Е. Н. Немирович-Данченко[38]

5 сентября 1910 г. Москва

Воскресенье, 5‑го

12 час. Дома.

… Алеша — Готовцев. Ты его почти не знаешь. Он у нас в филиальном отделении два года. Он в «Анатэме» играл пьяненького на площади. Стоял налево на возвышении и говорил «Лейзер не простой человек. Он чудак!..». Очень хорошо играл. Он очень мил, прост, обаятелен и славный такой русачок. Москвин для Алеши толст и стар.

«Карамазовы» могут идти только на прекрасной игре. Вот почему вся работа — с актерами. Ну, и что же можно предсказать? Карамазов — Лужский — будет хороший. Чего-нибудь исключительного вряд ли даст, но будет хороший. Митя — Леонидов кончит тем, что будет Леонидовым. Хорошо, если лучший из Леонидовых. Негибок, трафаретен, мало обаятелен. Но хороший, хотя и банальный, актер. Качалов[39] мало работает, но, конечно, приятен. Если одолеет необыкновенную для актера задачу — сыграть одному «Кошмар», то произведет громадный эффект. Один будет играть и за себя и за черта, так как черт — плод его горячечного воображения. Алеша будет иногда бледен, но всегда прост и мил. Грушенька. Уж и не знаю. Начало будет очень хорошо. И в сильных сценах будут хорошие и сильные куски. Но выйдет ли все особенно прекрасно — не могу сказать. И трудно очень, и еще почти не начинал заниматься с нею. Не знаю, куда ее потянет. Катерина Ивановна будет аристократична и очень приятна, но Достоевского не будет, т. е. не будет этого экстаза, «голгофы» не будет. Москвин, вероятно, будет великолепен. Мелкие фигуры удадутся.

Вообще, если и будет иногда «серединно» или почтенно-скучновато, то все-таки будет много прекрасной актерской силы.

Коренева — Лиза будет хороша, а Евгения Михайловна[40] безнадежная любительница.

А когда это все сыграем — о це заковырка! 7‑го, 9‑го, 14‑го октября? Не знаю.

Из Кисловодска ряд дней: «Температура нормальная, все хорошо»[41]. …

{26} 247. М. П. Лилиной[42]

5 сентября 1910 г. Москва

5 сент.

Дорогая Марья Петровна!

Теперь, когда Вы поуспокоились, берусь и я написать Вам.