Избранные произведения

Нет! Я не в силах видеть слезы эти!
Над телом брата мужество меня
Оставить хочет! Грудь когтят сомненья!
Обман добрее! Плачь в укромном месте!
Нет! Брось меня! Навеки!.. Ни тебя,
Ни матери твоей я не увижу.
Она меня не любит! Все раскрылось:
В минуту горя сердце проболталось!
«Мой лучший сын», — она вскричала. Значит,
Вся жизнь ее была одним притворством.
Ты скрытностью — в нее. Щадить меня
Не силься. Никогда ты не увидишь
Меня, презренного! Прости навеки!

Уходит. Беатриче стоит в нерешительности, обуреваемая противоречивыми чувствами, потом, стряхнув с себя оцепенение, уходит.

Хор (Каэтан)

Счастлив, кто ведал отраду святую:
В сельской тиши, где лепечет листва,
Смуту забыв и тревогу земную,
Мирно спать на груди естества.
Здесь же, вблизи государей могучих,
В сердце лишь горесть копить, мы должны,
Видя внезапно, как лучший из лучших,
Первый из первых пал с вышины.
Счастлив и тот, кто по воле теченья,
Грозно гонимый житейской волной,
Вовремя выплыв, достигнет спасенья
В мирном пристанище кельи святой;
Кто честолюбия осилил терзанья
И превозмог вожделения пыл;
Кто ненасытное пламя желанья
В перестрадавшей груди погасил.
Жизни удушливой темные силы
В нем уж безумных страстей не зажгут,
И человечества призрак унылый
В тихий его не заглянет приют.
Лишь на земной равнине взоры
Встретят грех людской, перезвон оков.
Так чума, минуя холмы и горы,
Ползет в зловонной пыли городов!

(Беренгар, Боэмунд и Манфред)

На горах — там свобода! Зловонье долины
Не заразит величавой вершины.
Мир совершенен, где нету людей,
Нет их раздоров, их мук и страстей.

Весь хор (повторяет)

На горах — там свобода! Зловонье долины
Не заразит величавой вершины.
Мир совершенен, где нету людей,
Нет их раздоров, их мук и страстей.

Дон Цезарь. Хор.

Дон Цезарь

Я властью князя вам велю в последний раз:
Предать могиле этот милый сердцу прах,
Воздать последний долг хочу я мертвому!
Узнайте все, что я свершить за благо счел,
И как велю я вам, так точно вы во всем
И поступайте. В памяти еще у вас
Обряд печальный — лишь недавно вам пришлось
В наш древний склеп венчанный прах отца снести.
В стенах дворца надгробный плач едва умолк!
Мертвец — увы! — зовет другого мертвеца
В могилу, и один светильник о другой
Зажечь нетрудно. На бессчетных ступенях
Хор новых плакальщиков сменит встречный хор.
В молчанье горестном, при запертых дверях,
В дворцовой церкви, там, где прах отца лежит,
Все приготовьте вы для пышных похорон,
И все, как в прошлый, пусть и в этот будет раз.

Хор (Боэмунд)