Избранные произведения

Злой умысел Телефа становится известным Агриопе, и она с помощью оставшихся верными ей воинов упреждает события. Происходит восстание. Телеф захвачен в плен. Агриопа великодушно прощает изменника, но он закалывается, узнав, что любезная его Полидора вместе с отцом убита. Агриопа падает в обморок, но остается жить и править мизийским царством.

Майков, конечно, писал не историческую драму и не думал о какой-либо схожести эпизодов. Агриопа —не Екатерина II и Телеф — не Петр III, но какие-то соответствия действительным фактам в трагедии ощущаются. Петр III, о чем было широко известно, намеревался заточить Екатерину в монастырь и жениться на своей любовнице Елизавете Воронцовой. Отец ее, Роман Ларионович, не препятствовал этой связи, ожидая для себя новых милостей монарха. Воины поддержали невинную Агриопу и посадили ее на престол, подобно тому как гвардия под командою братьев Орловых произвела переворот 28 июня 1762 года.

Вопрос о том, куда отправить бывшего властителя, волновал Екатерину так же, как волновал он и Телефа. Она думала и заточить свергнутого Петра III в Шлиссельбург, и выслать его за границу, пока дело не решилось благоприятнейшим для нее образом — царь оказался убитым в пьяной драке со своими караульщиками, которыми начальствовал Алексей Орлов. Если такие ассоциации возникают у нас, читающих трагедию Майкова спустя два века после ее написания, почему не допустить, что современники более остро чувствовали злободневность политических намеков автора и видели их в ней гораздо больше, чем видим это мы теперь? Так оно, вероятно, и было.

Другая трагедия Майкова, «Фемист и Иеронима», была закончена в 1773 году и тогда же намечалась к постановке в придворном театре, но за смертью актрисы Троепольской не вышла на сцену. Замысел пьесы навеян писателю событиями русско-турецкой войны. Речь идет о попытках греков сбросить турецкое иго, и тема эта в свете успешных действий русского военного флота в Архипелаге была весьма злободневной. Однако спектакль своевременно не состоялся, после заключения мира политическая острота сюжета исчезла, и автор больше не продвигал ее на сцену, напечатав лишь в 1775 году уже как чисто литературное произведение.

Л. Н. Майков заметил, что «содержание этой трагедии, вероятно, заимствовано из книги: «История о княжне Иерониме, дочери Дмитрия Палеолога, брата греческому царю Константину Мануйловичу». Перев. с французского Ив. Шишкин. СПб, 1752», [1] но предупредил, что книгу эту он не видел. Оговорка не была принята во внимание, и дальше писавшие о Майкове уверенно говорили о заимствовании сюжета. Прямое утверждение такого рода вошло даже в «Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века» (1964). Между тем о заимствовании можно говорить здесь весьма условно.

Майков читал книгу Шишкина и воспользовался фигурой Иеронимы, именами султана Магомета II, Расимы и Сулеймана, но дал иные характеристики этим персонажам, ввел новых действующих лиц, придумал сложную интригу и вообще написал самостоятельное произведение. Второе заглавие перевода Шишкина таково: «Описание великодушных поступок Магомета второго с книжной Иеронимой». Оказывается, Магомет, увидев пленную византийскую княжну, влюбился в нее, оставил свою жену Расиму, но, узнав, что Иеронима охвачена страстью к Солиману-паше и встречает ответное чувство, обуздал себя и соединил любовников. Несомненно, что эта чувствительная история мало соответствует облику жестокого султана, завоевателя Царьграда в 1453 году, подчинившего себе Крым, острова в Средиземном море и страны Балканского полуострова.

Султан Майкова совсем не великодушен. Он яростно домогается любви Иеронимы и хочет устраивать не ее счастье, а свое собственное. Новые лица, введенные драматургом, придают увлекательность сюжету, превращая трагедию, выражаясь современным языком, в детективное, «шпионское» произведение, ‑ удивительный случай в драматургии XVIII века!

Природный турок Сулейман-паша, существующий в переводе Шишкина, стал у Майкова греком Фемистом, сыном князя Феодора Комнина. После падения Константинополя Фемист, лелея планы мести, прикинулся турком, пошел служить Магомету, выдвинулся и занял пост визиря, правой руки страшного султана. Друг его Клит проделал такой же маневр и под именем Мурата состоит начальником серальских садов. В первом явлении трагедии эти греческие резиденты узнают друг друга и намечают план борьбы с Магометом. Им известно, что султан увлечен пленницей, но лишь в третьем действии визирь Солиман-Фемист, выпросивший у Магомета поручение убить пленницу, узнает в ней свою возлюбленную Иерониму. Греки собирают силы, готовят восстание, девушку прячут от Магомета, она подслушивает султанские тайны, Фемист пишет письмо своим сородичам, извещая о начале выступления, оно попадает в руки турок, Магомет ищет Комнина, таинственного руководителя операции, — и вот греки в руках разгневанного султана. Он убивает Иерониму, а Фемист Комнин закалывается сам.