Избранные произведения

Что было здесь Петром Великим насажденно,
Тобой взращенное уже то видим мы.

Ограничившись этим, Майков главной темой стихотворения делает заботу императрицы о детях и юношестве. Он восхищенно изображает блестящее будущее приемышей Воспитательного дома — благотворительного заведения, незадолго перед тем открытого. Младенцы с годами войдут в юношеский возраст и вознаградят государыню.

В твое владычество богатство принесут,
Инди́ю съединят с Российскою страною
И Хину во твое подданство приведут.

Питомцы Воспитательного дома, однако, не оправдали торгово-завоевательных пожеланий Майкова, которому в порыве поэтической фантазии представилось, что в этом учреждении «всех енаралами делают», как сто лет спустя ехидно заметила щедринская Улитушка, получив от Порфирия Головлева поручение свезти прижитого им ребенка в Москву на воспитание.

Заметим попутно, что и в других своих одах Майков нередко черпает у Ломоносова риторические фигуры и образы. Так, в «Оде победоносному российскому оружию» есть строки:

Какая буря наступает
И тмит всходяща солнца луч?
Какая молния блистает
И с серою надменных туч?

В оде на взятие Бендер читаем:

Но кая радость дух объемлет,
Какой я вижу ясный свет,
Какому гласу слух мой внемлет?

Эти вопросы уже задавал себе Ломоносов в оде 1742 года:

Какой приятный зефир веет
И нову силу в чувства льет?
Какая красота яснеет?
Что всех умы к себе влечет?

(VIII, 82)

И в оде 1756 года:

Какую радость ощущаю?
Куда я нынче восхищен?

(VIII, 399)

Ломоносов пишет: «Заря багряною рукою» (VIII, 215); «И се уже рукой багряной Врата отверзла в мир заря» (VIII, 138) —Майков берет у него эпитет: «Там, где зари багряной персты» (Ода на взятие Бендер). И даже весьма рискованные «бурные ноги», отмеченные Ломоносовым у лошади, на которую садилась императрица Елизавета, —

И топчет бурными ногами,
Прекрасной всадницей гордясь, —

(VIII, 394)

эти ноги, с яростью опротестованные Сумароковым, находят место в стихах Майкова, правда перенесенные в разряд явлений космических:

И кони бурными ногами
Несут небесными полями
Планет прекрасного царя.

(Ода на новый 1763 год)

Майков и не скрывает своей близости к торжественной лирике Ломоносова. В оде 1768 года, написанной по поводу праздника восшествия на престол Екатерины II, он, говоря о том, что желает «песни петь священны», спрашивает, кто поможет ему, направит мысли, даст богатство речей? И просит Ломоносова настроить его «слабую лиру»,

Дабы я мог пространну миру
Твоим восторгом возгреметь.

Называя Ломоносова несравненным, преславным певцом россов, обладающим слогом отменной красоты, сочинявшим песни огромные и стройные, Майков говорит о том, что подражает ему, возжженный его пламенем.

Ценя Ломоносова как великого поэта, Майков с уважением указывал на его научные заслуги, и об этом следует упомянуть, потому что далеко не все современники понимали значение Ломоносова-ученого. Надпись к изображению Ломоносова, напечатанную в журнале «Санктпетербургские ученые ведомости» (1777), Майков начинает именно с оценки его научной деятельности:

Сей муж в себе явил российскому народу,
Как можно съединять с наукою природу…
…Натуры ль открывал нам храм приятным словом,
Казался важным быть и в сем убранстве новом.

И лишь в последней строке он перечисляет уже ставшие обязательными титулы Ломоносова, по обычаю времени составленные из имен великих писателей древности, — «Он был наш Цицерон, Виргилий и Пиндар».

Ломоносов был учителем Майкова и в переложении псалмов, хотя выбирали они разные произведения: Ломоносов—1, 14, 26, 34, 70, 103, 143, 145 псалмы; Майков —1, 12, 41, 71, 89, 111, 136. Совпали они только в первом псалме.

Для Майкова, как и для Ломоносова, библейские тексты были способом выразить собственные чувства и переживания, поскольку строгие нормативы поэтики классицизма других способов для этой цели не предоставляли. При этом главный мотив псалмов, отобранных Майковым, — не борьба с врагами, как у мужественного Ломоносова, но выражение надежды, связанной с упованием на бога.