Во всей деревне шум, Нельзя собрати дум, Мешается весь ум. Шумят сердиты бабы. Когда одна шумит,Так кажется тогда, что будто гром гремит.Известно, голоса сердитых баб не слабы.Льет баба злобу всю, сердитая, до дна,Несносно слышати, когда, шумит одна.В деревне слышится везде Ксантиппа древня,И зашумела вся от лютых баб деревня. Вселенную хотят потрясть.О чем они кричат? — Прискучилось им прясть, Со пряжей неразлучно В углу сидети скучноИ в скуке завсегда за гребнем воздыхать. Хотят они пахать.Иль труд такой одним мужчинам только сроден?А в поле воздух чист, приятен и свободен.«Не нравно, — говорят, — всегда здесь быть: Сиди, ПрядиИ только на углы избы своей гляди.Пряди и муж, когда сей труд ему угоден». Мужья прядут,А бабы все пахать и сеяти идут. Бесплодны нивы, будто тины, И пляшет худо вертено. В сей год деревне не дано Ни хлеба, ни холстины.
Цырюльник, Мида брив, под колпаком осетил,Чего никто попрежде не приметил: Имеет пышный Мид Ушей ословых вид.Болклив цырюльник был, молчати не умеет,А людям о́б этом сказати он не смеет:Когда б он молвил им, легко бы и пропал,Но чтоб о том болкнуть, он ямку прокопал,И ямке то болкнул! Взросло велико древоС ословыми ушми направо и налево,В листах изобразив: «Имеет пышный Мид Ушей ословых вид».Не могут быть у тех людей велики души,Которы и в чести ословы имут уши.Хотя хвала о ком неправо и ворчит,История о нем иное закричит.