Избранные произведения

Защитник хорея, как прочие оба его называли, хотел было пространнее доказывать, что мнение его не в том состоит, чтоб он приписывал точно обеим сим стопам некоторое особливое свойство высоты или нежности, но по положению токмо, то есть, буде иамб собою высок, то он совокупно собою ж и нежен; а буде хорей собою нежен, то он также притом и высок: ибо впрочем не признавает он, как говорил выше, ничего сего в стопах, но причитает всё разности слов. Но оба прочие не хотели от него ничего больше слышать, да токмо склонили его к тому, чтоб ему сочинить оду хореическую, и выбрали себе на сие псалом сто сорок третий. Сей есть случай и причина сих трех од, двух иамбических, а одной хореической, которые ныне свету подаются.

Однако подаются они свету не в таком намерении, чтоб рассмотреть и определить, который из них лучше и великолепнее вознесся. Сие предпочтение могло бы им быть всем троим обидно: ибо праведно есть, что все трое не подлым искусством сочинили свои стихи и что трудный и прерывный разум псалма совершенно они изобразили. Чувствительная токмо разность их жара и изображений, а удивительное согласие разума здесь предлагается, и от сего заключается, что все добрые стихотворцы коль ни разно в особливости остроту своих мыслей и силу различают, однако в обществе в один пункт сходятся и чрез то от должного себе центра не относятся. Чрез сие самое распознаваются многие дряхлые, на Парнас ползущие, которые и свои мысли неясно иногда словами изображают, и стихом весьма не гладким и не правильным и в одной материи разны, и в разности больше надлежащего друг от друга далеки, для того что не знают, где их пункт неподвижный и цель, в которую бы метить.

Что ж еще до сих од писателей, их токмо всех троих имена здесь объявляются, то есть что авторы сии именно: Александр Сумароков генеральс-адъютант, Михаила Ломоносов адъюнкт при Академии, да тоя ж Академии секретарь Василий Тредиаковский. Но который из них которую оду сочинил, о том умолчевается: знающие их свойства и дух тотчас узнают сами, которая ода чрез которого сложена.

А чтоб, напоследок, читателям не иметь некоторой неугодности в том, что, читая, может быть заблагорассудится кому сличить оды с самым подлинным псалмом, а не имея вскоре Псалтири при себе, может он лишиться сего удовольствия, того ради вносится сюда оный псалом весь точно.

<1744>

О ДРЕВНЕМ, СРЕДНЕМ И НОВОМ СТИХОТВОРЕНИИ РОССИЙСКОМ {*}

Поэзия, как подражание естеству и как истине подобие, есть одна и та ж, по свойству своему, во всех веках и во всех местах у человеческого рода; но способ речи, или стих, коим обыкновенно изображается поэзия, находится многоразличен в различных народах. Есть сложение стихов, которое долготою и краткостию времени меряет слоги речений; есть, кое в ударении просодиею на слоги поставляет долготу оную, но уже возвышающую токмо слоги без протяжения, а неударяемые, или понижаемые пред первыми, называет краткими складами; есть иное, где нет ни первого, продолжением и сокращением меряющегося, слогов количества, ни последнего, называемого то́ническим, да токмо есть в нем одно число складов, определенное каждому стиху порознь. Все вообще на разных языках стихи, иные не соглашают подобным звоном окончаний предыдущего стиха с последующим непосредственно; а иные таким равногласным звоном в согласие их приводят, что ныне называется рифмою. Но и сия самая рифма также в стихах различна: иногда она односложная, называемая мужескою; иногда двусложная женская; иногда и трисложная обоюдная, то есть ни женская, ни мужеская, или мужеская и женская совокупно. Из рифм, инде в стихах употребляется одна женская, инде одна ж мужеская; но инде женская и мужеская, или мужеская и женская по пременам, а сия точно премена и проименовалась ныне сочетанием. Присовокупляется некогда к сочетанию сему в наших стихах и обоюдная оная рифма: ибо прозаические наши периоды сею тройственною разностию оканчиваются, хотя впрочем и чаще, и для нашего слуха мернее, двусложною стопою хорея.

О самом первом начале поэзии и стиха вообще предложили мы уже наше мнение в первом томике книжек, названных «Сочинениями и переводами», изданных в 1752 годе; и кажется, что не без вероятности некоторые. Здесь намерен я сообщить читателям историческое описание, касающееся особливо до российского нашего стихосложения, древнего, среднего и нового: так что к показанию и определению первобытного нашего сложения стихов послужит мне, за неимением надлежащих и достопамятных, оставшихся от древности нашея, образцов, одна только вероятность; но среднее и новое потщусь изъяснить, при всей возможной твердости, самою точною достоверностию.