Избранные произведения

Утро наступало, был туман над морем
Унесен порывом северных ветров…
Пирита родная! На твоем просторе
Ржавые разводы оставляют кровь.

Разрываясь, треском оглушают мины.

Расщепляет сосны вражий автомат.
Над верхами башен таллинских старинных,
Вспугнутые боем, голуби летят.

Зарево пожара… Грохот канонады…

Пьяные фашисты — наглые скоты…
У тебя, отчизна, вновь украли радость,
Но ярмо неволи разве стерпишь ты?

Башни, что от дыма битвы почернели!

Что дороже сердцу моему, чем вы?
Потому-то в свисте вражеской шрапнели
Я и не склоняю гордой головы!

Томпеа! Я вижу над твоей стеною

Алый флаг, что будит мужество в груди.
Пирита в огне течет передо мною,
Олевисте в черных тучах позади.

Пусть же не мечтает сброд фашистский пьяный,

Что народ мой тише и смирней овцы:
Старые отныне не закрылись раны,
И не отболели старые рубцы.

Бьют врага линкоры на морском просторе,

Залпы сотрясают наши берега.
Пирита родная! Ты уносишь в море
Трупы оккупантов, злую кровь врага…

Разрываясь, треском оглушают мины,

Расщепляет сосны вражий автомат.
Над верхами башен таллинских старинных,
Вспугнутые боем, голуби летят.

1942

Йоханнес Барбарус

212–213. ОСЕННЕЕ

1. «Когда дни осени, как инвалиды…»

Когда дни осени, как инвалиды,
скрипя протезами, бредут понуро
толпой безногою в ненастье, в ночь,
паучьи нити утром хмурым,
на сеть антенн похожи с виду,
поют, что жизнь твоя умчалась прочь.

Когда, блестящие росой густой

на мачтах утренних сквозных кустов,
они несут тебе в приемник-сердце
печаль осеннюю, едва звеня,
ты не боишься ли тогда увериться
в законе дня, в уходе дня?

Тогда ты слышишь ли на терпком небе

вкус едкой горечи, как во хмелю,
и запах тления?.. Один, как в гробе,
на горле чувствуешь ли петлю?

Осенним вечером душа осталась

одна, без дружеской моей руки.
Ступни скользящие дрожат устало,
глаза бесслезные сухи, жестки.
Слез нет как нет! ты в холодной лени
подходишь к морю, садишься — и
глядишь, как море швыряет в пене
на берег горести свои.
Виски горящие ветер резвый
остудит, гладя твое плечо,
и одарит тебя прохладой трезвой…
Тогда одно лишь горячо
желанье — жить!.. Весну влюбленным
еще раз встретить!.. Опять, опять
Неаполь, солнцем опаленный,
увидеть!.. Жить!.. Не умирать!..

Когда рождаются звездопадом

в тебе те помыслы, — в этот час
знай: мы с тобой шагаем рядом,
одна печаль связует нас!

<1940>

2. «Пол опустевшей безрадостной нивы…»