Избранные произведения

Рассказ Романова в гротесковой, гиперболизированной форме дал

модель вульгарно понятой классовой борьбы, распространенной на быт,

мораль, идеологию. Больше того, писатель показал, как какая-то

общественная группа, сконцентрировавшая в своих руках власть и

узурпировавшая право решения всех проблем и вынесения единственно

справедливого приговора, может творить произвол и извращать

существо любых человеческих поступков и любых явлений

действительности. «Суд над пионером»–это яркое обвинение

извращений в классовой идеологической борьбе, отклонений от пути

демократизации общественной жизни при социализме.

Романов показал, как якобы во имя новых социальных идеалов, под

флагом борьбы против буржуазной морали создается атмосфера слежки

и доносительства, каким образом в этой атмосфере далеко не лучшие

человеческие качества–нетерпимость, предательство, стадность (не

коллективизм!) – могут быть представлены нравственными

добродетелями.

Но рассказ вовсе не пессимистичен. Андрей Чугунов, Мария,

десяток пионеров, покинувших позорное судилище,– это живые,

свежие силы, которые есть и дают отпор демагогам, схоластам,

приспособленцам, всему, что тормозит развитие живой жизни.

В рассказе «Суд над пионером» Романов еще раз

продемонстрировал свое виртуозное мастерство художника. Рассказав о

почти анекдотическом случае, он вскрыл проблемы глубокие,

актуальные, наиважнейшие.

Право на жизнь, или Проблема беспартийности.– Впервые –

Молодая гвардия, 1927, № 4.

Написано в октябре – ноябре 1926 г.

Печатается по: Поли. собр. соч., 1929, т. IX.

В дневнике писателя есть запись от 5 сентября 1926 г.: «Когда я

пишу, у меня всегда есть соображение о том, что может не пройти по

цензурным условиям или ханжи-критики (а теперь их особенно много)

обвинят в порнографии. И это уменьшает мои возможности и правду

того, что пишешь, на 50%. Вообще все время чувствуешь над собой

потолок, дальше которого нельзя расти. Правоверный марксизм

начетчики марксизма тоже связывают по рукам и ногам. Но это было в

России всегда. Да и не в одной России, а почти везде. Нельзя требовать,

чтобы рост был без утечки, чтобы ничто не мешало. Важно через

препятствия эпохи все-таки осуществить себя. И я сделал это все-таки

в очень большой степени» (ЦГАЛИ, ф. 1281, оп. 1, ед. хр. 93, л. 27).

Следующая запись сделана 25 октября: «Давно не записывал. За это

время ездил читать в Киев и перестал работать над «Русью» (написано

57 глав IV т.).

За это время в 5 дней написал «Право на жизнь», в два часа – «Суд

над пионером» и в два дня «Человеческая душа» (там же, л. 28).

455

Однако Романов не считал рассказ полностью готовым к печати, и 9

ноября отмечает в дневнике «Право на жизнь» (обработка)» (там же, л.

30). Путь к публикации рассказа был не гладким. Большая заслуга в

том, что он был напечатан, принадлежит Сергею Ивановичу Гусеву

(1874–1933), видному деятелю Коммунистической партии, который во

второй половине 20-х годов заведовал отделом печати ЦК ВКП(б) и

одновременно являлся одним из редакторов журнала «Молодая

гвардия».

Первоначально, очевидно, рассказ предлагался журналу «Новый

мир» и был отвергнут. Во всяком случае такой вывод можно сделать из

письма И. И. Скворцова-Степанова главному редактору «Нового мира»

в то время В. П. Полонскому (17 марта 1927 г.). И. И. Скворцов-

Степанов писал:

«Кстати: вчера я упрекнул С. И. Гусева – как же это такое,

«Молодая гвардия» в свое время взяла Малашкина, которого мы не

одобрили, а теперь берет П. Романова, к которому мы отнеслись с

прохладцей» (Новый мир, 1964, № 5, с. 215).

Критики, еще не успокоившиеся после «Без черемухи», были

ошеломлены. С удвоенной энергией они принялись громить Романова.

В разухабистой статье Мих. Левидова «Право на пошлость»

(Вечерняя Москва, 1927, 22 апреля) говорилось: «Писательский облик

его – это облик не то Зощенки, скромного юмориста-бытовика, не то

советского Савонаролы – грозного бойца и обличителя. Против

Романова–юмориста – ничего не возразишь. Умеет видеть, умеет

слышать, умеет смешно написать о несмешном». Однако в праве на

постановку серьезных проблем автор статьи отказывал Романову,

яростен его бездоказательный пафос, направленный против рассказа

«Право на жизнь, или Проблема беспартийности».

Более верное понимание рассказа, хотя и несколько одностороннее,

содержалось в предисловии М. Б. Вульфсона к сборнику рассказов под

тем же названием, вышедшему в 1927 г. Критик писал:

«Автор смог показать – и это составляет сильную сторону

рассказа,– что все страхи Останкина не имели абсолютно никакой

почвы в окружающей его советской действительности» (с. 6).

«Автор смог ясно показать,– продолжал Вульфсон,– что причины