Избранные произведения. I том

ПОЛКОВНИК ГЕНРИ.

Не слишком ли далеко вы подались от дома, Безлицый?

БЕЗЛИЦЫЙ.

Дом там, где сердце, Хэнк.

БАУНТИ.

Сейчас не время для игр.

БЕЗЛИЦЫЙ.

В данной ситуации не могу с вами не согласиться. Приближается Силовой коридор. Вы, полковник Генри, планируете атаковать его космофургонами…

МАЙОР ПАЙК.

Откуда вы это знаете?

БЕЗЛИЦЫЙ (ледяным тоном).

Потому что знать — моя профессия, идиот! (Продолжает, обращаясь к ПОЛКОВНИКУ ГЕНРИ.) Атака космофургонов — чрезвычайно рискованное предприятие, но это единственный шанс для Земли. Вам требуется помощь, а такого мощного космофургона, как «Мясовозка», у вас нет.

ОХОТНИК СНЕЙК.

Это с какой стороны посмотреть. Моя «Стрела следопыта»…

ПОЛКОВНИК ГЕНРИ.

Отложим дискуссию. (Обращаясь к Безлицему.) Что вы предлагаете?

БЕЗЛИЦЫЙ.

Объединить наши усилия до разрешения этого кризиса. Забыть прежние обиды, хотя бы временно. Вместе атаковать Силовой коридор.

Он протягивает руку в черной перчатке. ПОЛКОВНИК ГЕНРИ уже тянется к ней рукой, но тут вперед выступает МАЙОР ПАЙК. Его миндалевидные глаза широко раскрыты, рот-хобот тревожно дрожит.

МАЙОР ПАЙК.

Не делай этого, Хэнк! Ему нельзя доверять! Это ловушка!

БЕЗЛИЦЫЙ.

Я понимаю ваши чувства, майор… Мы оба понимаем, не так ли, графиня?

ГРАФИНЯ ЛИЛИ.

Да, ваше великолепие.

БЕЗЛИЦЫЙ.

Но сейчас не время для ловушек или тузов в рукаве.

ПОЛКОВНИК ГЕНРИ

(майору Пайку).

И у нас нет выбора.

БЕЗЛИЦЫЙ.

Действительно нет. Счет идет на минуты.

ПОЛКОВНИК ГЕНРИ пожимает руку БЕЗЛИЦЕГО.

БЕЗЛИЦЫЙ.

Союзники?

ПОЛКОВНИК ГЕНРИ.

На данный момент.

РУТИ.

Рут-рут-рут-рут!

КАРТИНКА ТЕМНЕЕТ. КОНЕЦ ЧАСТИ 2.

Глава 6

Теперь Тэк говорил голосом Бена Картрайта[1018], патриарха Пондерозы.

— Мэм, у меня такое ощущение, что вы собрались слинять.

— Нет… — Это был ее голос, но такой слабый, доносящийся издалека, словно радиотрансляция с Западного побережья в дождливый вечер. — Нет, я просто собралась в магазин. У нас закончился…

Что у нас могло закончиться? Что надо было сказать, чтобы это чудовище поверило? И наконец она догадалась:

— Шоколадный сироп! «Херши»!

Демон двинулся на нее, вернее, не двинулся — Сет Гейрин в плавках мотокопов (Одри видела, что пальцы его ног едва касаются ковра гостиной) плыл по воздуху, словно надувной шарик в форме мальчика. Тело с грязными руками и коленками принадлежало Сету, а вот глаза — нет. Абсолютно! Из глаз выглядывала та тварь, что жила в болоте.

— Слушай, она говорит, будто ей захотелось пробежаться до магазина, — произнес голос Бена Картрайта. Тэк, конечно, дерьмо, но в имитации он мастер. Тут нет никаких сомнений. — И что ты об этом думаешь, Адам?

— Думаю, она лжет, па. — Теперь это был голос Пернелла Робертса, актера, игравшего Адама Картрайта. Робертс за эти годы потерял все волосы, но ему повезло больше других: актеры, исполнявшие роли его братьев и отца, уже умерли, а «Золотое дно» все крутили и крутили как по обычному, так и по кабельному телевидению.

Вновь зазвучал голос Бена, тварь приблизилась к ней, до ноздрей Одри донеслись едкий запах пота и легкий аромат шампуня «Без слез».

— А что думаешь ты, Хосс? Говори, парень.

— Лжет, па, — раздался голос Дэна Блокера… и на мгновение плывущий по воздуху ребенок стал похожим на Блокера.

— Маленький Джо?

— Лжет, па.

— Рут-рут-рут-рут!

— Замолчи, Рути! — Это уже был Охотник Снейк. Какая-то фантасмагория. Охотник пропал, уступив место Бену Картрайту, этому суровому Моисею Сьерра-Невады. — Здесь, в Пондерозе, мы не жалуем лгунов, мэм. Не любим и тех, кто только и думает, как бы слинять. Так что прикажете с вами делать, мэм?

Не бейте меня, попыталась сказать Одри, но ни слова не сорвалось с ее губ, они даже не шевельнулись. Одри попыталась установить мысленную связь с Сетом, представила себе маленький красный телефон, только с именем СЕТ на трубке. Раньше она никогда не пыталась напрямую связаться с Сетом, но ведь и в такую передрягу она еще не попадала. Если демон захочет ее убить…

Она увидела телефон, увидела, как говорит по нему: «Не позволяй Тэку бить меня, Сет. Поначалу ты был сильнее его, я знаю. Ненамного, но сильнее. Если у тебя осталась хоть капелька власти над ним, пожалуйста, не позволяй ему причинить мне боль, не позволяй убить меня. Я несчастна, но не так несчастна, чтобы желать себе смерти. Я еще не хочу умирать».

Одри искала в глазах мальчика что-то человеческое, принадлежащее Сету, но не нашла.

Внезапно ее левая рука резко поднялась и влепила ей увесистую пощечину по левой же щеке. Кожа вспыхнула огнем. Словно кто-то поднес к щеке мощную лампу.

А тут и правая рука возникла у нее перед глазами, словно змея, подчиняющаяся свирели факира. На мгновение рука замерла, потом пальцы сложились в кулак.