Избранные произведения. I том

На следующий день появилась еще одна не знакомая им форма жизни: гигантская плавающая колония живых существ, целое громадное сообщество, сотни, а может быть, и тысячи различных видов биологических организмов, устроившихся на одной большой поверхности размером с платформу, или какое-нибудь другое огромное морское существо. Мясистое, но прозрачное центральное тело этой колонии поблескивало под водой, подобно полузатопленному острову. Когда они подплыли к нему поближе, то увидели его бесчисленные составляющие, что дрожали, вертелись, взбивали воду, выполняя свою собственную часть общей работы: одна группа организмов гребла, другая — ловила рыбу, а маленькие трепещущие органы по краям служили чем-то вроде стабилизирующих устройств для всего обширного «основания», когда оно неспешно и величественно перемещалось по океану.

При приближении корабля на очень близкое расстояние это существо выставило на поверхность несколько десятков трубообразных образований высотой около двух метров.

— Что это такое, как вы думаете?! — удивленно спросил отец Квиллан.

— Эти трубки? Скорее всего, органы зрения, — предположил Лоулер. — Некая разновидность перископа.

— Нет, нет… Посмотрите! Из них что-то выходит…

— Будьте внимательны! — предупредил сверху Кинверсон. — Оно нас обстреливает!

Лоулер схватил священника и вместе с ним упал на палубу. Как раз в этот момент шарик какого-то клейкого красноватого вещества со свистом пролетел мимо них и упал на настил метрах в трех от людей. Он выглядел бесформенно, весь дрожал и излучал оранжевое сияние; неожиданно из него начал выделяться пар. Затем еще полдюжины таких «снарядов» плюхнулись на палубу в разных местах, а потом корабль буквально завалило этими шариками.

— Черт! Черт! Черт! — зарычал Делагард, бегая по палубе и с остервенением топая ногами. — Эта тварь сожжет настил. Несите ведра и лопаты! Ведра и лопаты! Живо! Поворачивай! Фелк, поворачивай отсюда! Давайте скорее выбираться из этого кошмарного места, черт бы их всех побрал!

В тех местах, куда попадали «снарядики», раздавалось шипение и поднимался парок. Оньос у штурвала пытался изо всех сил вывести судно из-под обстрела, маневрируя различными способами. Повинуясь его резким командам, работавшая в это время смена натянула канаты и переставила паруса.

Лоулер, Квиллан и Лис метались по палубе и лопатами сбрасывали за борт мягкие шары, прожигавшие доски. Повсюду, где они успели выделить свое вещество (скорее всего, кислоту высокой степени концентрации), на бледно-желтой, дощатой поверхности оставались черные «шрамы» обгоревшей древесины.

Корабль находился уже на довольно большом расстоянии от живой колонии, но она продолжала запускать в его сторону свои «ядра» с методичной враждебностью автомата, хотя теперь они не причиняли никакого вреда, а просто падали в воду и тонули, выделяя клубы пара.

Участки палубы, обожженные кислотой, оказались слишком сильно повреждены, чтобы их можно было безболезненно заменить. Лоулер подозревал, что эти «снаряды», если бы их быстро не убрали, прожгли судно насквозь.

На следующее утро Гхаркид заметил серую тучу существ, с жужжанием несущихся по воздуху.

— У рыб-ведьм — брачный период.

Делагард выругался и отдал приказ сменить курс.

— Нет, — вмешался Кинверсон, — это не поможет — у нас нет времени на маневр. Опустите паруса.

— Что?!

— Опустите паруса, иначе они превратятся в сети для ловли рыбы, когда стая этих миленьких созданий приблизится к нам. Вся палуба моментально покроется ведьмами.

Ни на мгновение не переставая ругаться, Делагард приказал опустить паруса. Вскоре «Царица Гидроса» уже покачивалась на волнах с обнаженными мачтами, вонзающимися в холодное белесое небо. И тут приблизилась стая рыб-ведьм.

Эти уродливые крылатые черви с щетиной на спине, охваченные безумной похотью, миллионной армадой двигались с наветренной стороны; целый океан ведьм — вода почти скрылась за этими мечущимися телами. Громадными волнами они взмывали в воздух. Самки — впереди, их бесчисленное количество, подобно огромной туче, закрывало солнце. Они с остервенением хлопали своими сверкающими заостренными крылышками, с отчаянной целеустремленностью прокладывая курс своими курносыми головами. Бестии летели вперед, — только вперед! — целые отряды обезумевших крошечных тварей. За ними столь же плотно и массированно следовали самцы.

То, что на их пути находились корабли, не имело никакого значения. Их ничего не могло остановить. Они слепо следовали по своему генетически запрограммированному курсу, невзирая ни на какие препятствия. И если уж им было суждено расшибить головы о борт «Царицы Гидроса», то значит, так тому и быть. Если же им суждено проскочить на расстоянии всего в несколько метров над палубой корабля или, напротив, врезаться в основание мачты, значит, так тому и быть. Так тому и быть… Так тому и быть… Так тому и быть…