Избранные произведения. I том

— Возможно, вам предстоит самое трудное дело в вашей жизни, мистер Кармайкл.

Майк нахмурился. В этом проклятом городе все мнят себя голливудскими звездами, подумал он. И что это за полковник, в таком-то возрасте?

— Мне сказали, что заложники освобождены, — сказал он. — Где моя жена?

Полковник указал на телевизионный экран.

— Сейчас у вас с ней состоится разговор.

— А что, увидеться с ней я не могу?

— Не сейчас.

— Почему? С ней все в порядке?

— Насколько нам известно, да.

— Ее что, не отпустили? Мне сказали, что заложники освобождены.

— Да, все, кроме трех, — ответил полковник. — Двое, по словам чужеземцев, при задержании получили легкие ранения. Сейчас им на борту космического корабля оказывается медицинская помощь, и вскоре их освободят. А третья — ваша жена, мистер Кармайкл… — Последовала крошечная пауза для усиления драматического эффекта, который так обожают эти люди. — Она не желает покидать корабль.

Драматический эффект получился на славу. Кармайкл почувствовал себя так, словно ухнул в воздушный карман.

— Не желает?..

— Она заявила, что хочет добровольно отправиться с чужеземцами на их родину. Говорит, что готова выступить в роли нашего посланника, нашего специального эмиссара… Мистер Кармайкл, ваша жена психически здорова?

Кармайкл сердито посмотрел на него.

— Синди абсолютно нормальна, поверьте мне.

— Вы знаете, что она не проявляла никаких признаков страха, когда этим утром чужеземцы захватили ее на лужайке?

— Да, знаю. Это не означает, что она сумасшедшая. Она человек неординарный, да. У нее необычные идеи. Но она не сумасшедшая. И я, между прочим, тоже. — На мгновение он приложил ладони к лицу и кончиками пальцев надавил на глаза. — Все в порядке, — сказал он. — Дайте мне поговорить с ней.

— Вы думаете, что сможете убедить ее покинуть корабль?

— Я уверен, что должен попытаться, черт возьми.

— Сами вы не сочувствуете тому, что она делает, верно? — спросил полковник.

— Нет, почему же? Сочувствую. Она умная женщина, которая делает то, что считает важным, и делает это по собственной воле. Какого черта я должен не сочувствовать? Но я собираюсь попытаться отговорить ее от этого — тут вы правы. Я люблю ее и хочу, чтобы она вернулась. Пусть кто-нибудь другой отправляется посланником на эту проклятую Бетельгейзе. Вы дадите мне поговорить с ней, наконец?

Полковник взмахнул маленькой палочкой размером с карандаш, и большой телевизионный экран ожил. Какое-то мгновение по нему бежали таинственные разноцветные узоры. Потом промелькнуло что-то вроде призрачных спиральных лестниц, опирающихся на мерцающие металлические подпорки, установленные под совершенно фантастическими углами. И вдруг буквально на миг возникло лицо одного из чужеземцев — на Кармайкла благодушно смотрели желтые глаза размером с блюдце. Вот теперь он почувствовал, что окончательно проснулся.

Лицо чужеземца исчезло, и вместо него появилась Синди.

Едва увидев ее, Кармайкл понял, что потерял жену.

Ее лицо сияло. Вместо обычной спокойной радости в глазах светилось нечто на грани экстаза. Никогда прежде Майк не видел ее в таком состоянии. Она поистине пребывала в нирване. На этот раз она увидела что-то, что сделало ее по-настоящему счастливой.

— Синди?

— Привет, Майк.

— Ты можешь объяснить мне, что происходит, Синди?

— Это невероятно. Контакт, общение.

Конечно, подумал он. Если кто-то и в состоянии вступить в контакт с космическими пришельцами, обитателями доброго старого ГЕСТЕГОНА, то только Синди. Она обладала магическим даром открывать любые двери.

— Представляешь, они без всяких затруднений общаются разумами! Без слов! Ты просто понимаешь, что они имеют в виду, и все. Они пришли с миром, чтобы познакомиться и воссоединиться с нами, чтобы приветствовать наше вступление в Конфедерацию Миров.

Он облизнул губы.

— Что они сделали с тобой, Синди? Промывание мозгов или еще что-нибудь в этом роде?

— Нет, Майк, нет! Ничего подобного! Клянусь, они ничего со мной не сделали. Мы просто поговорили.

— Поговорили?

— Они показали мне, как соприкоснуться с их разумами. Это не промывание мозгов. Я — это по-прежнему я, Синди. И со мной все в порядке. Разве похоже, что мне причинили вред? Они не опасны. Поверь мне.

— От их выхлопных труб горит полгорода — тебе это известно?

— Они глубоко огорчены. Это чистая случайность. Они понятия не имели, насколько тут сухо. Если бы они могли погасить пламя, то сделали бы это, но пожары слишком велики даже для них. Они просят простить их и хотят, чтобы все знали, как они сожалеют, — она на мгновение остановилась. И потом добавила, очень мягко: — Майк, ты придешь сюда, ко мне? Я хочу, чтобы ты испытал то же, что и я.

— Не могу, Синди.

— Конечно, можешь! Все могут! Просто открой свое сознание, и они прикоснутся к тебе, и…

— Я понимаю, но не хочу. Уходи оттуда, возвращайся домой, Синди. Пожалуйста. Пожалуйста. Прошло шесть дней… нет, уже семь, а кажется, что месяц. Я хочу обнять тебя…

— Ты сможешь обнять меня и здесь. Они позволят тебе подняться на борт. Мы можем вместе отправиться в их мир. Знаешь, я собираюсь улететь с ними на их родину.