Избранные произведения. I том

— Если говорить популярно, это связано со скоплением ненормальных генов, вызывающих отклонения в теле и, следовательно, излишнее накопление полисахаридов в организме.

Кирби кивнул.

— А существует какая-нибудь связь между неправильным развитием организма и телекинетикой?

— Это еще не выяснено, — ответил врач.

Форст почти вплотную подкатил к несчастному мальчику и внимательно посмотрел ему в лицо. В мутно-молочных глазах притаилось выражение безмолвного горя. «Смерть была бы для него избавлением, — подумал Кирби. — А Форст еще надеется, что такое чудовище поможет им добраться до звезд!»

— Начинайте исследование, — буркнул Основатель.

К калеке подошли два эспера: негритянка с приятной внешностью и меланхоличный молодой человек. Кирби внимательно наблюдал за ходом безмолвного преобразования. Что делали эти двое эсперов? Какие мысли вливали они в мозг калеки, молчаливо скорчившегося перед ними? Кирби этого не знал и утешался тем фактом, что, вероятно, и сам Форст этого не знал.

Прошло минут десять.

Внезапно девушка подняла голову и сказала:

— Умеренные коммуникационные способности и, я бы сказала, зачаточные телекинетические.

Она вытащила из кармана коробок со спичками и положила его на открытую ладонь. Затем, судя по всему, эсперка опять вошла в контакт с калекой и поднесла свою руку к его глазам.

Лицо больного исказилось в страшной гримасе, и в то же время коробок на ладони начал передвигаться.

Форст был доволен.

— Хорошая работа. У него способности выше средних.

— Не больше, чем у других, — сказал другой эспер. — Он не знает и не понимает мира, поэтому не сможет пользоваться своими способностями. Он говорит, что мы должны его убить.

— Я бы предложила его усыпить, — сказала девушка. — И он, наверное, согласится на это.

Кирби содрогнулся от неприятного ощущения. Деловитые и трезво рассуждающие эсперы только что заглянули в душу калеки, и одного этого было достаточно, чтобы сделать их черствыми эгоистами. Да, почувствовать то, что испытывает этот несчастный тринадцатилетний монстр, блуждающий где-то в мире теней, очень неприятно и страшно.

Форст сделал знак врачу:

— Сохраните его для дальнейших исследований. Может быть, при правильном лечении и уходе он сможет стать полезным существом, как для себя, так и для нас.

Основатель повернулся вместе со своим креслом и выехал из комнаты. В этот момент в глубине коридора показался спешащий аколит. Увидев, что навстречу катится сам Основатель, он быстро затормозил свой бег. Форст отечески улыбнулся юноше и свернул в сторону.

Тяжело дыша, аколит сказал:

— Вам послание, координатор Кирби.

Кирби взял конверт и осторожно вскрыл его. Послание было от Мандштейна. Оно гласило:

«Лазарус готов встретиться с Форсом для информационной беседы».

Глава 12

— Да будет вам известно, что я был сумасшедшим, — сказал Форст. — Около десяти лет. Позднее я узнал причину: я принадлежал к категории «пловцов», не умеющих фиксировать время.

Бледная девушка-эспер смотрела на него круглыми глазами. Они были одни в комнате Основателя. Девушке было тридцать лет, однако она казалась физически несозревшей. Черные пряди волос, закрывающие ее угловатые плечи, были всегда в беспорядке. Дельфина, так звали девушку, за долгие месяцы работы с Форстом, так и не смогла привыкнуть к его искренности. Да она и возможности такой не имела: после каждого ее посещения Форста эсперы гасили все воспоминания, связанные с посещением.

— Мне начинать? — робко спросила она.

— Нет, подождите немного… Скажите, считали ли вы себя когда-нибудь ненормальной? Например, в такие тяжелые моменты жизни, когда вы теряете контроль над собой, бесцельно скользите вдоль линии времени и не знаете, вернетесь ли вы когда-нибудь к той точке времени, которую мы называем «сейчас»?

— Временами это бывает довольно страшно.

— Но вы возвращаетесь, и это удивительно. Вы знаете, скольких «пловцов» я видел, мозг которых сгорал у меня на глазах? Сотни! Да. Да. Сотни! Я и сам бы сгорел, если бы мои способности были развиты сильнее. С годами такое случалось со мной все меньше и меньше, а теперь остались одни воспоминания. А в то время я часто срывался, бежал вдоль времени и видел перед собой все Братство, как на ладони. И все же я видел, все видел, Дельфина, все! Правда, очень тускло и расплывчато.

— Так, как вы это описали в своей книге?

— Более или менее, — ответил Основатель. — И хуже всего я чувствовал себя в период между две тысячи пятьдесят пятым и две тысячи шестьдесят третьим годами. А началось все это, когда мне было тридцать пять… Я служил обычным техником, был, так сказать, никто, и вдруг на меня нашло, божественное озарение: я на какое-то время заглянул в свое будущее. Я решил, что начинаю сходить с ума. Но потом понял в чем дело.