Избранные произведения. I том

Квеллен возник в крохотной квартирке для граждан Аппалаччии седьмого разряда, где, как все считали, он проживал. Его ждало несколько писем. Он быстро просмотрел их — главным образом крикливые рекламы, и только одна из бумажек оказалась запиской от его сестры, Хелейн, которая заходила к нему в его отсутствие. Квеллен почувствовал какую-то вину. Хелейн и ее муж были пролетариями, сломленными суровой реальностью. Он часто жалел о том, что ничего не может для них сделать. И чем больше их преследовали неудачи, тем больше его мучила совесть. Но чем, собственно, он мог им помочь? И он предпочитал оставаться в стороне.

Быстрыми, хорошо заученными движениями он сбросил свою одежду для отдыха и облачился в жесткую рабочую форму, снял с двери табличку «Не беспокоить». Таким вот образом он превращался из Джо Квеллена, владельца незаконного укромного гнездышка в самой глуши одного из секретных африканских заповедников, в Джозефа Квеллена, чиновника Уголовного Департамента, непоколебимого поборника законности и правопорядка.

Лифт вынес его на расположенную на десятом этаже посадочную площадку монорельсовой дороги. Стасис-транспортировка в черте города была технически невозможна, и Квеллен очень сожалел об этом.

К рампе скользнул один из вагончиков. Квеллен смело окунулся в тесноту, создаваемую плотно прижавшимися друг к другу людьми, всем своим телом ощущая мощь машины, которая несла его из здания в центр города, к Коллу.

Здание Уголовного Департамента считалось шедевром архитектуры, по крайней мере, так утверждали работники Департамента. Восемьдесят этажей, увенчанные башнями со шпилями. Темно-красные стены, поверхность которых была выполнена под песчаник, сверкали, как маяк, когда освещались снаружи.

Здание имело корни. Квеллен не знал точно, сколько у здания подземных этажей, и подозревал, что этого не знает никто, кроме разве что некоторых членов Верховного Правления. Двадцать подземных этажей занимал вычислительный центр, под ним располагался архив, более глубокие восемь этажей были отведены под помещения для допросов. Все это Квеллену было известно. Некоторые говорили, что существовал еще один компьютер, занимавший еще сорок этажей под помещениями для допросов, были и такие, которые утверждали, что именно этот вычислительный центр настоящий, а тот, что размещался выше, служил украшением и прикрытием. Может быть. Квеллен не пытался узнавать слишком много. Насколько ему самому было известно, Верховное Правление заседало на секретных совещаниях на глубине ста этажей от уровня поверхности, на которой стояло это самое здание. Он старался не заострять внимания на этом, чтобы не возбуждать любопытство других и тем самым как-то сдерживать свое собственное.

Мелкие канцелярские служащие уважительно кивали Квеллену, когда тот проходил между тесными рядами их столов. Он снисходительно улыбался. Его седьмой разряд позволял ему так относиться к людям четырнадцатого-пятнадцатого разрядов. Парень же, который выбирал бумаги из корзин, имел, наверное, двадцатый. Для этих людей он был человеком очень высокого положения, по сути доверенным лицом приближенных к Верховному Правлению, личным приятелем самих Дантона и Клуфмана. На самом же деле он только один раз, и то мельком, видел Дантона, и даже не был уверен в этом на все сто процентов. Что же касается Клуфмана, то Квеллен серьезно сомневался, существует ли тот на самом деле.

Энергично взявшись за дверную ручку, Квеллен выждал, пока сканирующее устройство идентифицирует его личность. Дверь во внутреннее помещение отворилась. Он вошел и увидел сгорбившихся над столом людей. Маленький остроносый Мартин Колл, похожий на какого-то гигантского грызуна, сидел лицом к двери и просматривал пачку мини-карточек. Леон Спеннер, другой начальник Квеллена, расположился напротив него за полированным столом, нагнув свою бычью шею над еще большей кипой докладных записок. Как только Квеллен вошел в комнату, Колл протянул руку к стене и быстрым нервным движением переключил подачу кислорода на троих вместо двоих.

— Весьма подзадержались, Джозеф, — проговорил он, не поднимая головы.

Квеллен вспыхнул от возмущения. У Колла были седые волосы, серое лицо и такая же сумрачная душа. Квеллен страстно ненавидел этого человека.

— Простите, — сказал он. — Мне нужно было переодеться. У меня ведь сегодня выходной.

— Чем бы мы ни занимались, это ничего не изменит, — громко буркнул Спеннер, будто никто не вошел и ничего не говорил. — Что случилось, то случилось, и все, что мы знаем, уже ничего не изменит. Понимаете? От этого мне хочется крушить все подряд! Бить и ломать!

— Садитесь, Квеллен, — небрежно бросил Колл и повернулся к Спеннеру, огромному мужчине с изборожденным морщинами лбом и крупными чертами лица.

— Я считал, что с этим мы уже давно покончили, — сказал он. — Учтите, если мы вмешаемся, все окончательно перепутается. При необходимости покрыть почти пятьсот лет, мы перевернем вверх тормашками всю структуру. Это же абсолютно ясно.