Избранные произведения. I том [компиляция]

— Не филонить, девушки! — крикнул. — Не притворяться! Больше, больше огня! Хм-м… На чем я остановился?

— На политике.

— Ах, да. Но политика политикой, а у тебя, ведьмак, украли твои прославленные мечи. Разве не из-за этого дела я имею честь тебя привечать?

— В самую точку: именно из-за этого.

— Кража мечей, — покивал Пратт. — Болезненная утрата, полагаю? Наверняка болезненная. И невосполнимая. Ха, я всегда говорил, что в Кераке — вор на воре. Люди тамошние, дай лишь слабину, украдут — известное же дело — все, что не прибито накрепко гвоздями. А на случай вещей прибитых накрепко носят они с собою фомку.

— Следствие, полагаю, идет? — продолжил он через миг-другой. — Ферран де Леттенхоф трудится? Однако, господа, взгляните правде в глаза. От Феррана не стоит ждать чудес. Без обид, Лютик, но твой родственничек был бы куда лучшим бухгалтером, чем следователем. Для него ведь — только книжки, кодексы, параграфы, регламенты и эти его доказательства, доказательства и еще раз доказательства. А оно выходит как в той фацетии о козе и капусте. Не слыхали? Заперли однажды козу с головкой капусты в сарае. Утром от капусты — ни следа, а коза срет зеленым. Но доказательств нет, свидетелей нет — и делу конец, causa finita. Я не хотел бы оказаться дурным пророком, ведьмак Геральт, но дело о краже твоих мечей может завершиться сходным образом.

Геральт и на этот раз воздержался от комментариев.

— Один меч, — Пираль Пратт потер подбородок рукою в перстнях, — стальной. Сталь сидеритовая, руда взята из метеорита. Кована в Махакаме, в краснолюдских кузнях. Полная длина сорок с половиной дюймов, сам клинок — на двадцать семь с четвертью. Прекрасно сбалансирован, вес клинка абсолютно равен весу рукояти, вес же всего оружия наверняка меньше сорока унций. Рукоять и эфес простые, но элегантные.

— И второй меч, сходной длины и веса. Приблизительно, ясное дело. Стальной сердечник окован серебром, острие — также стальное, чистое серебро слишком мягкое, чтобы можно было хорошо заточить. На эфесе и по всей длине клинка — рунические знаки и глифы, которые мои эксперты полагают нечитабельными, но, несомненно, магическими.

— Прекрасное описание. — Геральт выдерживал каменное лицо. — Ты словно видел мечи наяву.

— Действительно, видел. Мне принесли их и предложили купить. Посредник, представляющий интересы третьего лица, персона, обладающая безукоризненной репутацией и лично мне известная, поручалась, что мечи приобретены легально, что происходят из раскопа в Фэн Карне, древнем могильнике в Соддене. В Фэн Карне находят бессчетное количество сокровищ и артефактов, потому совершенно не было причин оспаривать достоверность заявления. Однако у меня шевельнулись кое-какие подозрения, и мечи я не купил. Ты меня слушаешь, ведьмак?

— С неослабевающим вниманием. Жду выводов. И подробностей.

— Вывод таков: баш на баш. Подробности дороги. У каждой информации есть бирочка с ценой.

— Ну знаешь ли… — возмутился Лютик. — Я к тебе по старой дружбе, с приятелем в беде…

— Дело есть дело, — оборвал его Пираль Пратт. — Как я и сказал, информация, коей обладаю, имеет цену. Хочешь узнать что-то о судьбе своих мечей, ведьмак из Ривии, — придется тебе заплатить.

— И что же за цена на бирке?

Пратт вытащил из одежд большую золотую монету и вручил ее огрокраснолюду. Тот без особого усилия сломал ее в пальцах, словно печенюшку. Геральт покачал головой.

— Банальность на уровне ярмарочного вертепа, — процедил он. — Вручишь мне половину монеты, а некто, когда-нибудь, может, даже через несколько лет, появится со второй половиной. И попросит исполнить его желание. Которое мне придется выполнять безо всяких условий. Ничего не получится. Если это цена, то в ней мы не сойдемся. Causa finita. Пойдем, Лютик.

— Тебе не хочется получить назад мечи?

— Не настолько.

— Я подозревал. Но попытаться стоило. Предложу тебе другое. На сей раз не для того, чтобы ты отказался.

— Пойдем, Лютик.

— Выйдешь, — Пратт мотнул головой, — но в другие двери. В те. Сперва раздевшись. До исподнего.

Геральту казалось, что он контролирует лицо. Должно быть, ошибался, поскольку огрокраснолюд внезапно зарычал и шагнул к нему, воздев лапищи и засмердев в два раза шибче.

— Это какое-то издевательство, — громко заявил Лютик, стоя подле ведьмака, как обычно бедовый и языкатый. — Насмехаешься над нами, Пираль. А потому мы сейчас попрощаемся и выйдем. Причем в те же двери, которыми вошли. Не забывай, кто я такой! Я ухожу!

— Не думаю, — покачал головой Пираль Пратт. — То, что ты не слишком-то умен — мы уже некогда уяснили. Но чтобы сейчас не пытаться уйти — для этого ты умен достаточно.

Дабы подчеркнуть весомость сказанного, огрокраснолюд показал им сжатый кулачище. Размером с арбуз. Геральт молчал. Уже некоторое время он приглядывался к великану, высматривая в нем место, чувствительное для пинка. Поскольку шло к тому, что без пинка никак не обойдется.