Избранные произведения. II том

Через два года ему должно было исполниться сорок лет, и он выглядел великолепно. Он продолжал курить, но не употреблял наркотики и спиртное. На нем была желтовато-коричневая кожаная куртка поверх синей рубашки из грубой хлопчатобумажной ткани. Девчонки должны но нему сходить с ума, подумала Ребекка. От утех с ними он не отказывался, но обзаводиться семьей не спешил.

Когда она целовала его, она дотронулась до его руки и заметила, что кожа на куртке мягкая, как шелк. Вероятно, она стоила баснословно дорого. Ребекка сказала:

— Но вы только что закончили свой альбом.

— Мы отправляемся в турне по Штатам. Три недели будем репетировать на ферме «Дейзи». Открывается турне в Филадельфии через месяц.

— Передай привет ребятам.

— Обязательно.

— Вы уже давно не устраивали гастролей.

— Уже три года. Поэтому так долго будем репетировать. Но концерты на стадионе — это самое оно. Не то что турне всех рок-звезд, когда двенадцать ансамблей исполняют по две-три песни каждый перед двумя тысячами человек в театре или гимнастическом зале. А тут собирается пятидесятитысячная масса людей.

— Вы будете выступать в Европе?

— Да, но мы еще не знаем когда.

— А в Германии?

— Почти наверняка.

— Дай мне знать.

— Обязательно. Я устрою для тебя бесплатный билет.

Ребекка засмеялась. Поскольку она была сестрой Валли, к ней относились, как к члену королевской семьи, когда она поднималась за кулисы на концертах «Плам Нелли». Участники ансамбля часто рассказывали в интервью о своих выступлениях в Гамбурге много лет назад, как сестра Валли приготовила им хороший обед и они единственный раз досыта наелись. За это она прославилась в мире рок-н-ролла.

— Желаю вам успеха, — сказала она.

— Ты как будто собираешься лететь в Будапешт?

— Да, на конференцию на политическую тему.

— Там будет кто-нибудь из восточных немцев?

— Да, а что?

— Как ты думаешь, возьмется ли кто-то из них передать альбом Алисе?

Ребекка пожала плечами.

— Не знаю. У меня не очень теплые отношения с восточногерманскими политиками. Они считают меня приспешницей капиталистов, а я убеждена, что они политиканы, которых никто не избирал и которые правят методами террора и держат людей в застенках.

Валли улыбнулся.

— Значит, точек соприкосновения между вами немного.

— Да. Но я попробую.

— Спасибо. — Он дал ей диск.

Ребекка взглянула на фотографию на конверте четырех мужчин средних лет с длинными волосами и в синих джинсах. Пополневший распутный бас-гитарист Баз. Лысеющий, нетрадиционной сексуальной ориентации барабанщик Лy. Лидер группы Дейв с посеребренными сединой волосами. Признанные, успешные и богатые. Она помнила голодных парней, которые пришли сюда, в эту квартиру: худые, неряшливые, остроумные, полные надежд и чаяний.

— Вы пробили себе дорогу, — сказала она.

— Да, — согласился Валли.

* * *

В последний день Будапештской конференции для делегатов устроили экскурсию в винные погреба с дегустацией токайских вин. Погреба находились в восточном районе города Пеште и принадлежали государственной разливочной компании. Делегатам предложили различные сорта белых вин: сухие, крепленые, слабоалкогольный напиток «Токайская эссенция» и известное вино медленного брожения «Асу».

Повсюду в мире государственным чиновникам редко удавалось устраивать интересные экскурсии, и Ребекка боялась, что это будет скучное мероприятие. Однако старинные погреба с арочными потолками и уложенными штабелями бутылками оставляли приятное впечатление, которое дополняли острые венгерские закуски: клецки, фаршированные грибы и колбаски.

Ребекка выбрала одного из восточногерманских делегатов и одарила его завлекающей улыбкой.

— Наши немецкие вина лучше, не правда ли? — сказала она.

Она кокетливо разговаривала с ним несколько минут, а потом задала вопрос:

— У меня есть племянница в Восточном Берлине, и я хочу послать ей пластинку с поп-музыкой, боюсь, как бы ее не повредили при отправке почтой. Не смогли бы вы передать ее?

— Да, наверное, смог бы, — неуверенно ответил он.

— Я дам ее вам завтра за завтраком. Вы очень добры.

— Хорошо.

У него был немного встревоженный вид, и Ребекка подумала, что он может просто отдать диск Штази, но попытка — не пытка.

Когда вино расслабило всех, к Ребекке подошел венгерский политик Фредерих Биро. Он был ее возраста и понравился ей. Специализировался он, как и она, в вопросах внешней политики.

— Мне хотелось бы побольше узнать о вашей стране, — сказала она ему. — Как, в самом деле, живут люди?

Он посмотрел на часы и сказал:

— Мы недалеко от вашей гостиницы. — Он хорошо говорил по-немецки, как большинство образованных венгров. — Если вы не возражаете, я провожу вас.

Они взяли пальто и пошли пешком. Их путь лежал по набережной широкого и полноводного Дуная. На другом берегу огни средневекового города Буды романтически поднимались по склону холма с дворцом на вершине.

— Коммунисты обещали процветание, и люди разочарованы, — рассказывал он на ходу. — Даже члены компартии недовольны правительством Кадара. — Ребекка догадалась, что ему легче говорить на улице, где их не могли подслушать.

— Какой же выход? — спросила она.