Избранные произведения. II том

Туман вокруг клубился, вращался, смещался — медленно плыл, несмотря на безветрие. Я почти ничего не слышала, кроме далекого карканья ворон и звука, похожего на шелест сухих листьев на ветру. Это было странно, ведь, повторюсь, ветра как такового не было. Разве что он дул где-то под нами. Под платформами, под туманом.

На следующей платформе агент разлил чай из термоса по трем чашкам и поставил их на столик. Фарфоровые чашки, термос и столик, судя по всему, были доставлены туда заранее.

— На этом этапе потенциальные покупатели обычно хотят отдохнуть, — сказал он, передавая мне чашку.

Чашка выглядела так, словно ее разбили, а потом склеили. Все три были из разных сервизов.

— Значит, много людей интересуется? — спросил Нил и подул на чай, чтобы его охладить.

— Ну конечно, — ответил агент.

Он чесал себе шею и макушку.

Нил, кажется, только теперь осознал то, что я поняла сразу, — чай давно уже остыл. Он с неудовольствием уставился в чашку. Я отпила глоток из вежливости и почти сразу почувствовала, как из-за ужасного вкуса свело пищевод; чай не просто был холодным, но и отдавал гнилью.

Риелтор пил его с явным удовольствием.

— Да, — сказал он, — эту недвижимость часто смотрят потенциальные покупатели. Она очень привлекательна.

— Очень привлекательна, — сказал Нил, обводя взглядом туман и мокрое дерево. — Особенно когда есть вид.

— Ну конечно, — согласился агент. — Он скоро откроется. Еще этажей пять-шесть.

— А это все крепко держится? — спросила я.

— Настолько крепко, насколько нужно, — ответил он, — просто выглядит так.

Каждый следующий этаж был все более шатким. Платформы располагались неровно, под углом; опоры, трубы и перекладины были абсолютно разной длины; скреплявшие все это винты и болты выглядели недокрученными.

Мне показалось, что я чувствую ветер в волосах.

Риелтор не мог оставить свою шею и голову в покое. Он чесался и чесался. За ушами и над воротником у него будто бы появилась крупная воспаленная сыпь, но туман стал таким густым, что нельзя было сказать точно.

— Летом здесь будет приятно посидеть и пропустить по стаканчику, — сказал Нил.

Но я не ответила. Я была слишком поглощена задачей не потерять равновесие и не сорваться.

По мере подъема платформы уменьшались в размерах, и с нижними их соединяли только четыре деревянные опоры. Посередине каждой платформы было отверстие, чтобы подняться снизу, и лесенка, ведущая к отверстию в следующей. Я все время пыталась понять, не шатается ли конструкция от ветра, но это ощущение могло быть вызвано клубящимся туманом.

Не знаю, сколько «этажей» мы одолели, но явно больше пяти или шести, поэтому я остановила риелтора, пока он не ушел еще выше.

— Сколько еще? — спросила я.

— Совсем немного, — ответил он. — Уверяю вас, пройдя такой путь, вы пожалеете, если не извлечете максимум из осмотра.

— Я знаю, — ответила я. — Не беспокойтесь! Я не собираюсь уходить, ничего такого. Просто хотела спросить.

Мы молча вскарабкались по оставшимся лесенкам. То есть это мы с Нилом поднимались, не произнося ни слова. Риелтор впереди нас шептал себе под нос и продолжал чесаться. Звук, с которым он это делал, теперь не прекращался.

Потом мы оказались выше тумана. Стало хоть что-то видно. Правда, под нами был только слой тумана, но все же. Небо над нами было холодным, бледно-голубым. Конструкция, по которой мы взбирались… в общем, мы не могли оценить ее высоту, потому что видели только нижнюю поверхность следующей платформы.

— Бог ты мой, Шери, — сказал Нил, — потрясающий дом. Столько места!

— Места много, — согласилась я, оглядываясь по сторонам.

Дымка внизу была изжелта-серой, а не белой. Верхние уровни дома заметно покачивались на ветру. Или даже не на ветру — просто тихонько покачивались. Может, само наше присутствие нарушало их равновесие.

— Итак, — сказала я, — продолжим. Пора насладиться видом!

Вид начал вырисовываться еще через пару этажей. Поднявшись достаточно, чтобы открылся обзор за пределами тумана, мы легли на животы и посмотрели через край настила.

— Подождем, — сказал риелтор, раздирая себе подмышки, — пока дымка развеется.

Вне области тумана не просматривалось почти ничего, кроме неясного серо-коричневого пейзажа. Но я не могла его вспомнить — много лет назад я знала эту местность, но думала, что все вокруг застроено жилыми домами.

Когда дымка развеялась, вид прояснился, и мне стало не по себе. Да, внизу стояли ряды домов, но выглядели они не так, как с земли. Даже появилось ощущение, что это какие-то другие, а не те самые дома, которые я ожидала увидеть. Оставшийся тонкий флер тумана не мог объяснить такие отличия. Сплошные ряды высоких викторианских зданий — это само по себе было нормально, правильно, но выглядели они чуть выше и уже, чем дома на улицах, которые я считала знакомыми. И все они были чуть темнее и грязнее. Больше заколоченных окон, размокших, гниющих занавесок, заброшенных садов. Голая земля, видимая вдали, действительно оказалась необжитой — каким-то пустырем. Мне же помнилось, что раньше там стояло какое-то общественное здание: библиотека, музей, мэрия или что-то вроде.