Избранные произведения. II том

Именно так обычно говорил сам Грэм, но ему показалось, что слова прозвучали фальшиво. В маске чернела щель наподобие рта, и эта маска менялась прямо на глазах, все больше и больше напоминая человеческое лицо. Но неужели Сара не видит, что перед ней не он, не Грэм, и даже вообще не человек? Двигалось нечто очень неестественно, и пропорции тела были слегка нарушены. Но только слегка. И с каждой секундой неправильностей становилось все меньше, движения делались все натуральнее. Глаза уже не так походили на пуговицы. Нечто обошло кровать, и Грэм с неохотой вынужден был признать, что оно похоже на него, как отражение в зеркале. Нечто скрылось из вида, звякнул Сарин браслет. Грэм представил себе, как они обнимаются, услышал звук поцелуя. Потом зашуршало платье — это Сара направилась к двери. Грэм на цыпочках, стараясь не шуметь, взбежал по лестнице на третий этаж.

В просвет между балясинами он видел, как жена и тот, другой мужчина вместе вышли из спальни. На мужчине была одежда Грэма.

— Пока! — прокричала Сара уже с первого этажа.

— Пока, — тихо пробормотал Грэм, и в то же самое время Другой тоже сказал: «Пока», только громче — так, чтобы услышала Сара, которая как раз открыла входную дверь.

Грэм так и остался сидеть на корточках возле перил на третьем этаже.

Не происходило ничего особенного. Другой мужчина спустился на первый этаж, и Грэму уже не было его слышно. Тогда он прокрался на второй этаж и проскользнул в спальню. Быстро оделся, двигаясь уже гораздо увереннее; спустился — не крадучись, но и не обычным шагом. Остановился на нижней ступеньке, прислушался. Другой возился на кухне. Грэм слышал, как сыплются в миску кукурузные хлопья, как Другой ставит коробку обратно в буфет, достает молоко из холодильника и ложку из ящика. Со скрипом царапнули по деревянному полу ножки стула — Другой отодвинул его и уселся за стол. Грэм прислушался: как он будет жевать? Вспомнил, как однажды сестра пожаловалась, что он слишком громко хрустит хлопьями за завтраком. Грэм тогда обиделся, но с тех пор приучил себя следить за манерами. Насколько он слышал, Другой жевал аккуратно, не размыкая губ. Время от времени звякала о край миски ложка. Наконец раздался последний «дзиньк» и еле слышный прихлебывающий звук. Снова скрипнули ножки стула. Когда Другой поставил миску в посудомойку и направился к двери, Грэм метнулся через коридор в гостиную. Затаил дыхание, но ничего не случилось. Заскрипели ступеньки. Когда Грэм убедился, что Другой, судя по звукам, дошел до третьего этажа или хотя бы миновал второй, он вернулся в коридор и зашел в кухню. Открыл посудомойку. На верхнем уровне лежала грязная миска Другого, на нижнем — ложка. Грэм всегда так их и клал. Он закрыл машину, взял коробку с хлопьями, но, стоя посреди кухни с коробкой в руках, вдруг понял, что есть не хочет. Всем нужно есть, но у него пропал аппетит, так что Грэм поставил хлопья на место.

Стоя на первой ступеньке лестницы, он глянул наверх. Потолок в коридоре скрипел — было слышно, как Другой идет наверху в ванную. Вдруг послышались шаги снаружи — на улице. Звякнула крышка на щели для писем, и на пол в коридоре опустился конверт. Тремя быстрыми широкими шагами Грэм пересек коридор, подобрал письмо (на нем значилось его имя) и засунул его в задний карман, а потом вернулся к лестнице. Тихо и торопливо взбираясь наверх, он по звукам из ванной комнаты догадался, что Другой справляет нужду. Грэм добрался до второго этажа, ступил на площадку и заглянул в ванную. Другой оставил дверь приоткрытой. Грэм тоже так делал, но только если был дома один. Мужчина стоял перед унитазом и мочился, глядя в окно, выходящее на задний садик и фасады за ним. Струя уменьшилась, моча закапала, ненадолго иссякла, потекла снова, закончилась совсем. На мгновение ноги Другого слегка согнулись в коленях. Грэм отступил на лестницу, ведущую вверх. Ему удалось не попасться на глаза Другому, когда тот вымыл руки и повернулся.

Грэм рискнул выглянуть из-за стойки перил. На ковре в центре лестничной площадки что-то белело. Он ощупал свой задний карман — письма там не было. Другой как раз вышел из ванной. На глазах у Грэма он ступил на площадку, остановился, глядя на ковер, потом нагнулся и подобрал письмо. Прочитал адрес на конверте, перевернул его, открыл, достал письмо — лист бумаги, сложенный втрое, — развернул, прочел, снова сложил, убрал в конверт и направился в спальню. Грэм слышал, как он ходит там, открывает и закрывает ящики комода. Через пару минут тот, другой вышел из спальни и спустился на первый этаж. Грэм слышал, как закрылась сначала дверь гостиной, потом кухни, а потом Другой включил сигнализацию и вышел из дома, заперев на два оборота входную дверь.

Выждав минуту, Грэм спустился. Сигнализация начала тихо попискивать, но он ввел код, и она замолкла. В кухне ключей Грэма на обычном месте не оказалось, но он нашел запасные и закрыл за собой дверь кухни. Снял куртку с вешалки, ввел код сигнализации, подошел ко входной двери. Повернул ключ в замке, открыл дверь и шагнул в свежее весеннее утро.